День: 05.05.2015

За возгласом «Христос воскресе» кроется тот факт, что воскресение каждого из нас неизбежно. Но… что же будет потом? Размышляет архимандрит Савва (Мажуко). Это всем хорошо известный факт: пасхальный возглас «Христос воскресе» содержит в себе всё Евангелие, как некий конспект апостольского благовестия. Как в математике или физике есть краткие формулы, в которых в «сгущенном» виде представлены целые тома научных трудов: если вы пожелаете эту формулу раскрыть, вывести «из скобок», расписать на доске, доски может и не хватить, но вот лёгкое головокружение и приступ восхищения, восторга и даже научного азарта вы легко заработаете. Наше такое привычное «огустевшее» Евангелие — «Христос воскресе» — мы редко выводим «из скобок», потому что просто светло и весело кричать «Востину воскресе», христосоваться и с детским восторгом всем храмом петь пасхальный канон, ошибаясь, забывая слова, громко до сипоты и весело. Хорошо. Радостно. Покойно и как-то… тихо в этом пасхальном многоголосии. А потому в этой тишине вдруг вспышкой внезапной: «Христос воскресе» — это ведь и о моей судьбе, о моем воскресении, о том, что однажды каждый из нас сможет с неудержимым ликованием, новым голосом, но слишком своим закричать на всю вселенную: «Я — воскрес! И жив — навсегда». Жив — жизнью Спасителя, воскрес — воскресением Христа, но это — я, самый настоящий я, и никто другой — воскрес, «Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого увидят Его» (Иов 19:27). И вот еще что. Пугающее и обезоруживающее....