Выбрать страницу

Как можно думать о смерти и встречать ее

В издательстве «Никея» вышла новая книга митрополита Антония Сурожского «Жизнь и вечность. 15 бесед о смерти и страдании». В сборник вошли беседы, отрывки из лекций, радиопередач, встреч владыки, в которых он говорит о таких важных и сложных вещах, как страдание и смерть, дает им христианское осмысление. Владыка рассказывает много ярких случаев из своей собственной жизни, когда он как врач и священник встречался со смертью, рассуждает о страхе смерти, о страданиях детей, о Суде Божьем и о многом другом. Предлагаем вашему вниманию фрагмент из книги.

Меня просили сказать нечто о смерти — о подготовке к ней и о том, как можно думать о смерти и встречать ее. В завершение я хотел бы поговорить о некоторых обрядах Православной Церкви, связанных со смертью, о том, что происходит с телом усопшего и как мы относимся к этому телу, которое было проводником всего, что делала душа.

Память смертная

Для начала я хотел бы попытаться рассеять отношение к смерти, которое выработалось у современного человека: страх, отвержение, чувство, будто смерть — худшее, что может с нами произойти, и надо всеми силами стремиться выжить, даже если выживание очень мало напоминает настоящую жизнь.

В древности, когда христиане были ближе и к своим языческим корням, и к волнующему, потрясающему опыту обращения, к откровению во Христе и через Него — Живому Богу, о смерти говорили как о рождении в вечную жизнь. Смерть воспринималась не как конец, не как окончательное поражение, а как начало. Жизнь рассматривалась как путь к вечности, войти в которую можно было открывшимися вратами смерти. Вот почему древние христиане так часто напоминали друг другу о смерти словами: имей память смертную; вот почему в молитвах, которые, как драгоценное наследие, передал нам Иоанн Златоуст, есть строки, где мы просим Бога дать нам память смертную. Когда современный человек слышит подобное, он обычно реагирует неприятием, отвращением. Означают ли эти слова, что мы должны помнить: смерть, точно дамоклов меч, висит над нами на волоске, праздник жизни может трагически, жестоко окончиться в любой момент? Являются ли они напоминанием при всякой встречающейся нам радости, что она непременно пройдет? Значат ли они, что мы стремимся омрачить свет каждого дня страхом грядущей смерти?

Не таково было ощущение христиан в древности. Они воспринимали смерть как решающий момент, когда окончится время делания на земле, и значит, надо торопиться, надо спешить совершить на земле все, что в наших силах. А целью жизни, особенно в понимании духовных наставников, было стать той подлинной личностью, какой мы были задуманы Богом, в меру сил приблизиться к тому, что апостол Павел называет полнотой роста Христова, стать возможно совершеннее — неискаженным образом Божиим.

Апостол Павел в одном из Посланий говорит, что мы должны дорожить временем, потому что дни лукавы (Еф. 5: 16). И действительно, разве не обманывает нас время? Разве не проводим мы дни своей жизни так, будто наскоро, небрежно пишем черновик жизни, который когда-то перепишем начисто; будто мы только собираемся строить, только копим все то, что позднее составит красоту, гармонию и смысл?

Мы живем так из года в год, не делая в полноте, до конца, в совершенстве то, что могли бы сделать, потому что «еще есть время»: это мы докончим позднее; это можно сделать потом; когда-нибудь мы напишем чистовик. Годы проходят, мы ничего не делаем — не только потому, что приходит смерть и пожинает нас, но и потому, что на каждом этапе жизни мы становимся неспособными к тому, что могли сделать прежде. В зрелые годы мы не можем осуществить прекрасную и полную содержания юность, а в старости мы не можем явить Богу и миру то, чем мы могли быть в годы зрелости. Есть время для всякой вещи (см.: Екк. 3: 1), но когда время ушло, какие-то вещи уже осуществить невозможно.

Я не раз цитировал слова Виктора Гюго, который говорит, что есть огонь в глазах юноши и должен быть свет в глазах старика. Яркое горение затухает, наступает время светить, но когда настало время быть светом, уже невозможно сделать то, что могло быть сделано в дни горения. Дни лукавы, время обманчиво. И когда говорится, что мы должны помнить смерть, это говорится не для того, чтобы мы боялись жизни; это говорится для того, чтобы мы жили со всей напряженностью, какая могла бы у нас быть, если бы мы сознавали, что каждый миг — единственный для нас и каждый момент нашей жизни должен быть совершенным, должен быть не спадом, а вершиной волны, не поражением, а победой. Когда я говорю о поражении и о победе, я не имею в виду внешний успех или его отсутствие. Я имею в виду внутреннее становление, возрастание, способность быть в совершенстве и в полноте всем, что мы есть в данный момент.

Подумайте, каков был бы каждый момент нашей жизни, если бы мы знали, что он может стать последним, что этот момент нам дан, чтобы достичь какого-то совершенства, что слова, которые мы произносим, — последние наши слова и поэтому должны выражать всю красоту, всю мудрость, все знание, но также и в первую очередь — всю любовь, которой мы научились в течение своей жизни, коротка ли она была или длинна. Как бы мы поступали в наших взаимных отношениях, если бы настоящий миг был единственным в нашем распоряжении и если бы этот миг должен был выразить, воплотить всю нашу любовь и заботу? Мы жили бы с напряженностью и глубиной, иначе нам недоступными. И мы редко сознаем, что такое настоящий миг. Мы переходим из прошлого в будущее и не переживаем реально и в полноте настоящий момент.

Достоевский в дневнике рассказывает о том, что случилось с ним, когда, приговоренный к смерти, он стоял перед казнью, — как он стоял и смотрел вокруг себя. Как великолепен был свет, и как чудесен воздух, которым он дышал, и как прекрасен мир вокруг, как драгоценен каждый миг, пока он был еще жив, хотя на грани смерти. «О, — сказал он в тот миг, — если бы мне даровали жизнь, ни одно мгновение ее я не потерял бы…» Жизнь была дарована — и сколько ее было растеряно!

Если бы мы сознавали это, как бы мы относились друг ко другу, да и к себе самим? Если бы я знал, если бы вы знали, что человек, с которым вы разговариваете, может вот-вот умереть и что звук вашего голоса, содержание ваших слов, ваши движения, ваше отношение к нему, ваши намерения станут последним, что он воспримет и унесет в вечность,— как внимательно, как заботливо, с какой любовью мы бы поступали!.. Опыт показывает, что перед лицом смерти стирается всякая обида, горечь, взаимное отвержение. Смерть слишком велика рядом с тем, что должно бы быть ничтожно даже в масштабе временной жизни.

Таким образом, смерть, мысль о ней, память о ней — единственное, что придает жизни высший смысл. Жить в уровень требований смерти означает жить так, чтобы смерть могла прийти в любой момент и встретить нас на гребне волны, а не на ее спаде, так, чтобы наши последние слова не были пустыми и наше последнее движение не было легкомысленным жестом. Те из нас, кому случилось жить какое-то время с умирающим человеком, с человеком, который осознавал, как и мы, приближение смерти, вероятно, поняли, что присутствие смерти может означать для взаимных отношений. Оно означает, что каждое слово должно содержать все благоговение, всю красоту, всю гармонию и любовь, которые как бы спали в этих отношениях. Оно означает, что нет ничего слишком мелкого, потому что все, как бы ни было оно мало, может быть выражением любви: как ты подашь чашку чаю на подносе, каким движением поправишь подушки за спиной больного, как звучит твой голос — все это может стать выражением глубины отношений.

Это очень важно, потому что накладывает отпечаток на наше отношение к смерти вообще. Смерть может стать вызовом, позволяющим нам вырастать в полную нашу меру, в постоянном стремлении быть всем тем, чем мы можем быть, — без всякой надежды стать лучшими позднее, если мы не стараемся сегодня поступить как должно. Опять-таки Достоевский, рассуждая в «Братьях Карамазовых» об аде, говорит, что ад можно выразить двумя словами: «Слишком поздно!» Только память о смерти может позволить нам жить так, чтобы никогда не сталкиваться с этим страшным словом, ужасающей очевидностью: слишком поздно. Поздно произнести слова, которые можно было сказать, поздно сделать движение, которое могло выразить наши отношения. Это не означает, что нельзя вообще больше ничего сделать, но сделано оно будет уже иначе, дорогой ценой, ценой большей душевной муки.

Я хотел бы проиллюстрировать свои слова, пояснить их примером. Некоторое время назад пришел ко мне человек восьмидесяти с лишним лет. Он искал совета, потому что не мог больше выносить ту муку, в какой жил лет шестьдесят. Во время Гражданской войны в России он убил любимую девушку. Они горячо любили друг друга и собирались пожениться, но во время перестрелки она внезапно высунулась, и он нечаянно застрелил ее. И шестьдесят лет он не мог найти покоя. Он не только оборвал жизнь, которая была бесконечно ему дорога, он оборвал жизнь, которая расцветала и была бесконечно дорога для любимой им девушки. Он сказал мне, что молился, просил прощения у Господа, ходил на исповедь, каялся, получал разрешительную молитву и причащался — делал все, что подсказывало сердце ему и тем, к кому он обращался, но так и не обрел покоя. Охваченный горячим состраданием и сочувствием, я сказал ему: «Вы обращались ко Христу, Которого вы не убивали, к священникам, которым вы не нанесли вреда. Почему вы никогда не подумали обратиться к девушке, которую вы убили?» Он изумился: «Разве не Бог дает прощение? Ведь только Он один и может прощать грехи людей на земле». Разумеется, это так. Но я сказал ему, что если девушка, которую он убил, простит его, если она заступится за него, то даже Бог не сможет пройти мимо ее прощения. Есть место в книге пророка Даниила, где говорится, что Даниил возносил молитву и Бог ответил ему, что молитва его тщетна, потому что старая женщина, обиженная им, молится против него и ее молитва прибивает к земле его молитву, как сильный ветер — дым, не давая ей взойти ввысь.

Я предложил ему сесть после вечерних молитв и рассказать этой девушке о шестидесяти годах душевных страданий, об опустошенном сердце, о пережитой им муке, попросить ее прощения, а затем попросить также заступиться за него и испросить у Господа покоя его сердцу, если она простила. Он так сделал, и покой пришел… То, что не было совершено на земле, может быть исполнено. То, что не было завершено на земле, может быть исцелено позднее, но ценой, возможно, многолетнего страдания и угрызений совести, слез и томления.

Когда мы думаем о смерти, мы не можем думать о ней однозначно — либо как о торжестве, либо как о горе. Образ, который дает нам Бог в Библии, в Евангелиях, более сложный. Говоря коротко, Бог не создал нас на смерть и на уничтожение. Он создал нас для вечной жизни. Он призвал нас к бессмертию — не только к бессмертию воскресения, но и к бессмертию, которое не знало смерти. Смерть явилась как следствие греха. Она появилась, потому что человек потерял Бога, отвернулся от Него, стал искать путей, где мог бы достичь всего, помимо Бога. Человек попробовал сам приобрести то знание, которое могло быть приобретено через приобщенность знанию и мудрости Божиим. Вместо того чтобы жить в тесном общении с Богом, человек избрал самость, независимость. Один французский пастор в своих писаниях дает, может быть, хороший образ, говоря, что в тот момент, когда человек отвернулся от Бога и стал глядеть в лежащую перед ним бесконечность, Бог исчез для него. И поскольку Бог — единственный источник жизни, человеку ничего не оставалось, кроме как умереть.

Если мы обратимся к Библии, нас может поразить там нечто относящееся к судьбе человечества. Есть место в Библии, где говорится, что смерть овладела человечеством не сразу. Какова бы ни была в объективных цифрах продолжительность жизни первых великих библейских поколений, мы видим, что число их дней постепенно сокращается. Смерть покорила человечество постепенно. Смерть пришла, хотя еще сохранялась и сила жизни; но от поколения к поколению смертных и греховных людей смерть все укорачивала человеческую жизнь. Так что в смерти есть трагедия. С одной стороны, смерть чудовищна, смерти не должно бы быть. Смерть — следствие нашей потери Бога. Однако в смерти есть и другая сторона. Бесконечность в отлученности от Бога, тысячи и тысячи лет жизни без всякой надежды, что этой разлуке с Богом придет конец, — это было бы ужаснее, чем разрушение нашего телесного состава и конец этого порочного круга. Как ни тесны врата смерти, это единственные врата, позволяющие нам избежать порочного круга бесконечности в отделенности от Бога, от полноты, позволяющие вырваться из тварной бесконечности, в которой нет пространства, чтобы снова стать причастниками Божественной жизни, в конечном итоге — причастниками Божественной природы. Потому апостол Павел мог сказать: Жизнь для меня — Христос, смерть — приобретение (Фил. 1: 21), потому что, живя в теле, я отделен от Христа. Потому-то в другом месте он говорит, что для него умереть не означает совлечься себя, сбросить с плеч временную жизнь; для него умереть означает облечься в вечность.

Смерть — не конец, а начало. Эта дверь открывается и впускает нас в простор вечности, которая была бы навсегда закрыта для нас, если бы смерть не высвобождала нас из рабства земле.

В нашем отношении к смерти должны присутствовать обе стороны. Когда умирает человек, мы совершенно законно можем сокрушаться сердцем. Мы с ужасом можем смотреть на то, что грех убил человека, которого мы любим. Мы можем отказываться принять смерть как последнее слово, последнее событие жизни. Мы правы, когда плачем над усопшим, потому что смерти не должно бы быть. Человек убит злом. С другой стороны, мы можем радоваться за него, потому что для него (или для нее) началась новая жизнь — жизнь без ограничений, просторная. И опять-таки мы можем плакать над собой, над нашей потерей, нашим одиночеством, но в то же время мы должны научиться тому, что Ветхий Завет уже прозревает, предсказывает, когда говорит: крепка, как смерть, любовь (Песн. 8: 6), — любовь, которая не позволяет померкнуть памяти любимого; любовь, которая дает нам возможность говорить о наших отношениях с любимым не в прошедшем времени: «Я любил его, мы были так близки», а в настоящем: «Я люблю его, мы так близки». В Новом Завете мы видим нечто даже еще большее, потому что Воскресением Христовым смерть на самом деле преодолена. Смерть преодолена во всех отношениях. Она побеждена, потому что благодаря Воскресению Христову мы знаем, что смерть — не последнее слово и что мы призваны восстать и жить. Смерть также поражена победой Христа, поправшего ад, потому что самый ужасный аспект смерти в представлении ветхозаветного народа израильского был в том, что отделенность от Бога, которую принесла с собой смерть, стала окончательной, непреодолимой. Те, кто умирал от потери Бога — и это относилось ко всем умершим, — в смерти терял Его навсегда. Ветхозаветный шеол был местом, где Бога нет, местом окончательного, безвозвратного Его отсутствия и разлуки. Воскресением Христа, Его сошествием во ад, в глубины адовы, этому был положен конец. Есть разлука на земле, есть горечь разлуки, но нет в смерти разлучения от Бога. Напротив, смерть — момент, путь, через который, как бы мы ни были отделены, как бы несовершенно ни было наше единение и гармония с Богом, мы предстаем перед Его Лицом. Бог — Спаситель мира. Он не раз говорил: Я пришел не судить мир, но спасти мир (Ин. 12: 47). Мы предстаем перед Тем, Кто есть Спасение.

Так что в смерти есть многосложность, можно даже сказать — двойственность. Но если мы — собственный Христов народ, мы не имеем права не заметить рождения усопшего в вечную жизнь из-за того, что сами так глубоко ранены потерей и осиротелостью на земле. В смерти есть сила жизни, которая достигает и нас. Если наша любовь хранит верность, если мы способны помнить не только умом, но сердцем тех, кого любили на земле (по слову Христову: Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше(Мф. 6: 21)), через смерть любимых мы уже до некоторой степени вошли в ту вечность, где они живут. Если наши сердца верны, мы уже вместе с ними. С другой стороны, если их жизнь что-то значила для нас, если она была примером или предостережением, мы можем жить не в разделенности с ними.

Наша жизнь может быть искуплением дорогого нам человека и его славой. Мы можем жить, воплощая своей жизнью все то, что было в нем значительного, высокого, подлинного, так, что когда-то, когда придет и нам время со всем человечеством стать перед Богом, мы сможем принести Господу все плоды, всю жатву семян, посеянных его примером, его жизнью, которые проросли и принесли плод благодаря нашей неумирающей любви, и сказать Господу: «Прими это от меня, это принадлежит ему: я — только поле; сеятель был он! Его пример, его слово, его личность были словно семя, брошенное в почву, и этот плод принадлежит ему».

Беседы в лондонском приходе. Апрель — май 1984 г. Пер. с англ. Е.Л. Майданович. Впервые опубликовано под названием «Смерть» в сборнике: Антоний, митрополит Сурожский. Жизнь. Болезнь. Смерть. М: Зачатьевский монастырь, 1995.

Православие и Мир

Просмотрено (91) раз

Заказать требы
Братья и сестры, вы можете на сайте Свято-Воскресенского храма (старого) г. Вичуга подать записки о здравии и об упокоении, заказать требы из предложенного вам списка... подробнее
Подать записку на Великий пост
Великий пост с 18 марта по 4 мая. Принимаем Постовую записку, сорокадневное поминовение на Псалтыри, о здравии и о упокоении на ближайшие богослужения Великого поста... подробнее
Подать записку на Великопостную родительскую субботу
Вторая и четвертая субботы Великого поста (30 марта и 13 апреля) — дни всеобщего поминовения усопших. Великопостная родительская суббота.  Панихида. Принимаем заблаговременно записки о упокоении, панихиду, заказать свечу... подробнее

Оставить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Объявления

Положение о XXIII областном фестивале детского творчества «Светлый праздник» 2024 г. Подробнее

Огласительные беседыОгласительные беседы перед  принятием Таинства Крещения проходят в Духовно-просветительском центре Воскресенского (старого) прихода: суббота в 18-00 ч... Подробнее

30 марта — первая Родительская суббота Великого поста

30 МАРТА ПОМИНОВЕНИЕ УСОПШИХ. РОДИТЕЛЬСКАЯ СУББОТА. ПАНИХИДА

2 и 4-я субботы Великого поста — дни всеобщего поминовения усопших. В субботу утром - служится основное церковное поминание – заупокойная Литургия, где поминаются все усопшие христиане, после нее – будет отслужена общая панихида...
30 марта первая родительская суббота Великого поста. Не забудем помянуть усопших родных и близких! далее » Принимаем заблаговременно записки на родительские субботы Великого поста о упокоении, панихиду, заказать свечу... подробнее

Великий пост

18 марта по 4 мая

Великий пост - время подготовки христианина к празднованию Пасхи, установлен в подражание Самому Господу Иисусу Христу, постившемуся в пустыне сорок дней, а Страстная седмица – в воспоминание последних дней Его земной жизни, страданий, смерти и погребения.
Помните главное!!! Смысл поста заключается не просто в отказе от мясо-молочной пищи, но в первую очередь в глубоком самопознании, покаянии и борьбе со страстями... далее » Подать Постовую записку, на поминовение усопших в Великий пост, сорокадневное поминовение на Псалтыри, о здравии и о упокоении на ближайшие богослужения Великого поста... подробнее

ОБЩЕЕ СОБОРОВАНИЕ

СОБОРОВАНИЕ
Совершается оно несколько раз за Великий Пост для того, чтобы все желающие могли принять это Таинство. Когда и как совершается Соборование? Практические советы: как подготовиться к Соборованию?... далее »

ЛИТУРГИЯ ПРЕЖДЕОСВЯЩЕННЫХ ДАРОВ

(младенцев за такой Литургией не причащают)
Если ходить во все время Великого поста только на воскресные службы, то пост не почувствуешь, несмотря на воздержание в пище. Нужно посещать также и особые службы, чтобы ощутить контраст этих святых дней с прочими днями года, чтобы глубоко вдохнуть в себя целительный воздух Четыредесятницы. Главная из числа особых служб – это Литургия Преждеосвященных Даров.

Рубрики

Архивы

Церковные праздники

25 марта — Свт. Григория Двоеслова, папы Римского далее »

27 марта — Феодоровской иконы Божией Матери далее »

30 мартаПоминовение усопших далее » Прп. Алексия, человека Божия далее »

31 марта — Неделя 2-я Великого поста. Свт. Григория Паламы, архиеп. Фессалонитского далее »

Свежие комментарии

Полезные ссылки

Ссылки на православные ресурсы