Чтобы мы никогда не крестились машинально

27 сентября Церковь совершает празднование Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. На наши вопросы о Кресте, о том, как присутствует этот святой знак в нашей жизни, чем должно стать для нас крестное знамение, отвечает протоиерей Сергий Ксенофонтов, клирик Духосошественского кафедрального собора в Саратове.

— Отец Сергий, что греха таить, мы очень часто крестимся машинально. Или только потому, что в этот момент службы положено перекреститься, или потому, что испугались чего-то. Очень часто бывает так, что человек, пришедший в храм, просто не знает еще толком, что здесь делать, не умеет внутренне присоединяться к богослужению, и от этой растерянности то и дело бестолково крестится. И на самом деле, что должен осознавать и переживать христианин, осеняющий себя крестным знамением?

— К сожалению, мы очень многие вещи в храме делаем машинально или бестолково, забывая о том, что это — высочайшее средство изменения духовной жизни.

Крестное знамение — это наше оружие. В торжественной, победоносной молитве Кресту — «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его…» — говорится, что Крест нам дарован «на прогнание всякого супостата». О каком супостате идет речь? Апостол Павел в Послании к Ефесянам (6,11–13) пишет: Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять.

Мир, который Господь даровал нам, в котором Он дал нам жить, конечно, прекрасен. Но погружен во грех. И мы сами повреждены грехом, наша природа искажена им, и это позволяет падшим духам искушать нас, мучить нас, вести нас по пути погибели. Человек, ведущий духовную жизнь, как правило, понимает, что ему самому себя не изменить — нужно искать помощи у Христа. Когда мы совершаем крестное знамение, мы в первую очередь Его призываем на помощь нам.

Конечно, нельзя понимать осенение крестным знамением как некий магический жест, обеспечивающий результат. Крест знаменует Жертву. Жертву Христа, принесенную во имя любви к нам. Осеняя себя крестом, мы свидетельствуем, что Его жертва принесена за нас, и что Он для нас — главное в нашей жизни. Телесное, физическое движение при этом есть молитва тела, приобщение тела как составляющей нашего человеческого существа к этой жизни в Нем: Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены [дорогою] ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии. Это тоже апостол Павел, Первое послание к Коринфянам (6,19–20). Тело так же искуплено Крестною Жертвою, как и душа. С помощью крестного знамения мы пытаемся распять похоти души и похоти тела. И это беда, что по нерадению нашему крестное знамение становится для нас слишком привычным и совершается нами без благоговения. Здесь нам нужно вспомнить слова пророка Иеремии: Проклят, кто дело Господне делает небрежно (Иер. 48, 10). Это движение должно совершаться очень серьезно, с глубоким чувством. Почему мы не задумываемся, складывая для крестного знамения пальцы? Ведь это слово, воплощенное в действие: этим, по сути, исповедуется Святая Троица.

Крестное знамение есть ответственное деяние — когда мы его совершаем, мы должны чувствовать и видеть Крест Христов, Его страдания, помнить цену, которая была дана во искупление наших грехов, и ту высоту, на которую мы восходим через крест. Крест соединяет нас с небом, крест соединяет нас друг с другом, потому что Господь Иисус Христос был распят не за меня одного, а за всех.

И как священник, и как христианин я не раз замечал, что люди, умеющие молиться глубоко и не напоказ, совершают крестное знамение очень красиво. В чем именно красота — трудно словами передать, потому что это — отражение красоты их духовного мира. А когда человек крестится или напоказ, или просто потому, что положено — это тоже видно, и вызывает отторжение… и жалость. Вот так в одном и том же движении выражаются разные внутренние состояния человека. В первом случае это плод духовного труда, во втором — скрывающаяся за жестом пустота.

— А давно ли появился этот обычай у христиан — осенять себя крестом?

— Крестное знамение сопровождает христиан с глубокой древности. Иоанн Богослов, как мы знаем из жития, написанного его учеником Прохором, крестным знамением исцелил лежащего у дороги больного; благочестивый Ир по наставлению апостола Филиппа так же вылечил недужного Аристарха. Святая Нонна, мать святителя Григория Богослова, будучи тяжелобольной, во сне увидела, как ее сын перекрестил хлеб, которым она исцелилась. Святая мученица Фекла, ученица апостола Павла, когда был разожжен для нее костер, крестным знамением осенила дрова, и огонь не принес ей вреда. Мученики Колизея крестом останавливали голодных зверей. Крест действует на всю тварь, он есть «хранитель всея Вселенныя и красота Церкви» — так поет Церковь на Воздвижение Креста.

— Противники христианства спрашивают: если крест — это всего лишь одно из возможных орудий казни, почему он стал сакральным предметом? «А если бы Христос был усечен мечом, как Иоанн Креститель, вы бы носили на шее меч?» — приходится такое слышать.

— У Бога ничего не происходит «просто так». Распятие на кресте было одной из самых жестоких казней древнего мира. Это был своего рода шедевр человеческой жестокости. Именно там, где жестокость торжествовала, любовь страданиями вывела человека из плена греха. Она именно в самую сердцевину жестокости вошла, в сердцевину нелюбви. Именно таким образом Агнец Божий взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (Ис. 53, 4), и Крест это символизирует. Крестное знамение — свидетельство того, что Христос с нами везде и всегда, во всех наших страданиях.

— Не потому ли мы крестимся — подчас даже безотчетно — когда нам тяжело, больно, страшно…

— Осеняя себя крестным знамением в тяжелую минуту, мы ищем помощи Христовой. Нам ведь бывает тяжело не только от внешних причин, но и от непонятного ужаса и отчаяния, скопившихся где-то в глубине. Будучи искушаемы, мы совершаем крестное знамение на себе, чтобы отогнать искушение. Сатана имеет возможность воздействовать на нас в той мере, в которой в нас развит грех. Когда-то он в пустыне искушал Христа, предлагая Ему все царства мира (см.: Лк. 4, 5–8). Как он — ничтожество, которое не может жить и не живет, — мог предлагать Сыну Божиему то, что ему, падшему ангелу, не принадлежит? Мог, потому что мир принадлежит ему — через грех. Вот почему он называется князем мира сего — мира измененного, греховного. Но Христос победил его. Тогда, в иудейской пустыне, победа выразилась в отказе от соблазна. Но окончательно она была закреплена крестными страданиями, крестной жертвой. Поэтому и мы осеняем себя крестом, чтоб победить любое искушение от сатаны. Крестом мы попаляем и отгоняем его, не даем ему возможности действовать.

Вспомним, как страшились и как злились злые духи всегда, когда отшельник приходил на пустое место и ставил на нем крест: «Уходи! Это наше место!». Пока не было человека с молитвой и крестом, у них была здесь хотя бы какая-то иллюзия власти. Конечно, злой дух может победить человека, если человек ему поддастся, но человек всегда может победить сатану. Сатана бывает попаляем, потому что человек приобщен к Христовой победе — Крестной жертве.

— Стало быть, человек, носящий нательный крест, осеняющий себя крестным знамением, должен быть и сам к жертве готов?

— Несомненно. Бог есть любовь (Ин. 4, 8), но не просто любовь — любовь жертвенная. Высшее проявление этой любви — жертва. К ней ведет дорога иных проявлений: проповедь, исцеления страждущих, насыщение голодных. Евангелист Иоанн (3, 16) свидетельствует: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. И мы, следуя за Ним, по мере наших возможностей должны это повторить, служа всем ближним нашим. Это и есть наше несение креста: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24).

— Где все же грань между христианским восприятием нательного креста и ношением креста как амулета: «чтоб не утонуть и на машине не разбиться?»

— Действительно, нужно провести грань, где ношение креста благочестиво, а где его пытаются использовать даже кощунственно; отделить магию от христианской мистики. Я полагаю, что здесь, как во всей христианской жизни, мера всему — Христос.

Чего хочет человек, носящий крестик, что он видит в нем? Если он видит распятого на нем Христа, чувствует себя сопричастным этой Жертве, понимает, что без этой Жертвы невозможно его спасение, — тогда он носит крест достойно и правомерно. В противном же случае крест ему не поможет. В дырявый сосуд не наливают воду. Человек, который не имеет правильного представления о жертве Христовой, не имеет состояния веры. А состояние веры — это цельный сосуд души, в который вливается благодать Божия.

Газета «Православная вера»
Источник: http://www.eparhia-saratov.ru/

Просмотрено (415) раз