Проверка на смирение – обиды и нападки

Порой мы сами себе кажемся смиренными, но на поверку это оказывается не так. Как обрести настоящее смирение и по каким признакам его определить? Размышляет архимандрит Андрей (Конанос).

Смиренный человек не стремится завоевать первенство. Святые не старались быть лучше всех. А вы знаете, что были среди них такие, которые специально отрезали себе один или несколько пальцев на руке, только чтобы не становиться епископом?

Другие люди наоборот изо всех сил стремились к епископству, а эти святые, обладая великим смирением, не хотели этого. И когда их собирались возвести в сан силой, они говорили: «Хорошо! Сейчас я кое-что сделаю, и вы не сможете меня заставить!»

Потому что для принятия священного (в том числе и епископского) сана необходимо, чтобы все конечности были без увечий. Где сегодня найти такое смирение? Все изменилось…

Смиренный человек говорит простым языком – как говорил Сам Господь наш Иисус Христос. Почему сейчас мы так часто обращаемся к поучениям старцев? Вот, недавно вышла книга с беседами старца Паисия – так ее раскупили за один месяц. Почему эти книги столь быстро исчезают с прилавков? Потому что старец говорит простым, смиренным языком, и таким образом его слова проникают в наше сердце.

А мудреные речи зачастую являются отражением нашего эгоизма – правда, не всегда. Ученый, образованный человек может говорить сложным научным языком, но при этом быть смиренным – ведь смирение живет в сердце, а не в словах.

Таким человеком был архимандрит Софроний (Сахаров). Его беседы написаны высоким стилем, их нелегко читать, но они полны смирения. С одной стороны это, несомненно, богословские, научные высказывания, а с другой стороны, в них видно смирение автора. И когда начинаешь вчитываться, понимаешь это.

А если почитать Достоевского или других авторов, на чью долю выпало множество жизненных испытаний, то можно увидеть, что эти произведения полны человеколюбия и сострадания к людям. Достоевский берет грешного человека и превращает его в героя – не из-за его греха, а из-за той боли, которую переживает человек на пути от содеянного греха к покаянию.

Если мы считаем своего ближнего во всем лучше нас, то это также признак смирения. Например, сейчас кто-нибудь скажет: «Среди нас тут сидит смиренный и святой человек!» И если никто при этом не подумает, что данные слова относятся к нему, то это хороший знак. «Кто же это? Наверняка не я! Это кто-то другой!»…

Некоторые люди приходят на исповедь и говорят: «Отче, я – большой эгоист, у меня много гордости, я хуже всех». Они говорят это и верят в то, что говорят. Но узнать, смиренен ли человек по-настоящему, можно только по его реакции на нападки и обиды от окружающих. Вот где видно истинное смирение!

А если в церкви, на исповеди, называть себя эгоисткой и недостойной грешницей, а придя домой, закатывать скандал в ответ на малейшее замечание супруга, то о чем это говорит? Ты же всего пять минут назад говорила священнику, что своими грехами заслуживаешь адских мук! Как же ты можешь искренне считать себя великой грешницей и при этом взрываться от самого незначительного комментария в свой адрес? Значит, на самом деле ты не верила в то, что говорила на исповеди.

Как-то в одной обители (не в Афинах) я встретил монаха, который до своего прихода в монастырь был агрономом. Он старательно подметал монастырский двор, не поднимая при этом ни пылинки.

Но игумен, проходя мимо, прямо при мне (а я был тогда ребенком) сказал ему – на мой взгляд, совершенно несправедливо:

– Как тебе не стыдно! Ты запылил весь монастырь! Подметай внимательнее!

Я уже собрался вступиться за монаха и сказать игумену: «Отче, что вы говорите? Он не поднимает пыли!» Но в это время монах поклонился, поцеловал у игумена руку и сказал:

– Простите, отче! Я буду стараться подметать аккуратнее.

Итак, он поклонился, поцеловал руку (а ему было около сорока лет, совсем не детский возраст) и сказал: «Простите!», хотя и без того подметал как нельзя лучше. Такой поступок являет истинное смирение, смирение на деле. Человеку сказали обидные слова, и он смиренно принял обиду.

Авва Дорофей вспоминал: «И я как-то, в одном монастыре, видел смиренного человека, который никому не возражал. Все его ругали, а он хранил молчание. Я подумал тогда: «Он будет великим святым!» Но когда я узнал, в чем причина этого молчания, то разочаровался. Почему? Я спросил его: «Отче, как можешь ты не гневаться и переносить все с таким смирением?» Знаете, что мне ответил этот человек? «Вот еще! Буду я обращать на них внимание! Пусть говорят, что хотят!» И я подумал: «Жаль. Значит, в тебе живет не смирение, а презрение».

Презрение не есть смирение. Когда нам говорят что-то неприятное, а мы думаем про себя: «Меня это не волнует!», – это не смирение. Это – эгоизм, и эгоизм даже в большей степени, чем если бы мы ответили на обидные слова.

Архимандрит Ефрем Филофейский рассказывал, что пока он жил со своим духовником, старцем Иосифом Исихастом, тот за все десять лет и десяти раз не назвал его по имени. Как же обращался духовник к своему ученику?

Об этом написано в самом начале книги: «Он говорил мне: «Эй, поди сюда, лентяй! Эй, сюда, негодник! Эй, иди сюда, бездельник!» И я никогда не чувствовал неприязни по отношению к нему, не обвинял его и не раздражался, а любил его как святого, и моя душа получила от всего этого огромную пользу, очистившись от эгоизма и слабости».

Старец Порфирий также рассказывал: «В то время я был совсем юным, а старцы (на Афоне – прим. авт.) обращались со мной очень сурово. Но я считал их всех святыми людьми и со смирением любил их». И старец Порфирий стал тем, кем он стал. Мы все хотим подняться высоко другими путями, но никаких других путей нет.

Святой Иоанн Лествичник говорит кое-что очень интересное: «Если хочешь стать смиренным, ищи способы: ищи нужные слова, мысли, молитвы – ищи, отдаляя в это время корабль души своей от бурных вод гордыни». Иными словами, необходимо найти какие-то средства – молитвы, слова и пр., то есть нужно что-то сделать для того, чтобы обрести смирение.

Как-то я был на Афоне, и спрашивал там монахов о смирении. Мне хотелось узнать, что они про это скажут. И в скиту святой Анны я обратился к одному своему знакомому – подвижнику:

– Отче, расскажите мне о смирении – ведь вы прошли этот путь. Что сделало Вас смиренным?

– Что тут можно сказать? Я не смиренный. Просто человек проходит через множество вещей и смиряется. Эти вещи – очень странные, иногда просто удивительно странные.

– Можете привести какой-нибудь пример?

И монах рассказал:

– Однажды я нечаянно разбил термометр. Он выскользнул у меня из рук, и я его уронил. Мой духовник увидел это и сказал мне: «Возьми веревку, повесь этот термометр себе на шею и ходи так четыре дня. И всем, кто со смехом будет спрашивать тебя, что это, отвечай: «Я разбил термометр».

– И вы сделали так?

— Сделал.

А этот человек в свое время блестяще окончил университет – с красным дипломом. И вот он принял такую епитимью и выдержал ее полностью. Зато теперь, разговаривая с ним, видишь такую благодать, такое умиление на его лице, что хочется спросить: «Как вы стали таким?» А он стал таким под «ударами» смирения.

И еще он рассказал:

– Однажды на Афон приехал очень красивый юноша. Он хотел стать монахом, но при этом много внимания уделял своей внешности. И что же сделал наш духовник? Он взял сажу со дна кастрюли, в которой мы готовили пищу на костре, и сказал ему: «Ну-ка, подойди сюда, красавчик! Больно ты симпатичный!» И вымазал лицо юноши сажей, со словами: «Не умывайся, пока я не скажу тебе! Будешь ходить так!» И юноша смирился. А мне духовник рассказал, что когда он сам в юности пришел на Афон, у него были прекрасные длинные волосы, и он очень о них заботился. А его старец сразу же, как только он пришел, взял ножницы и отрезал эту красоту. Будущий монах покорился, но его самолюбие сильно пострадало при этом, и в храме он прятался, чтобы его никто не видел. Но старец сказал ему: «Не стой там! Иди сюда!» И поставил его у подсвечника так, чтобы каждый, кто входил в храм, видел его. Это было настоящее мучение, но оно принесло огромную пользу. Так люди смиряются и исправляются.

А попробуйте сказать ребенку, только что вернувшемуся из школы, когда он уже переоделся и сел за стол: «Ой, у нас закончился хлеб! Одевайся скорей и сходи в магазин!» Ему очень трудно будет выполнить Вашу просьбу. Большинство детей в таком случае говорят: «Почему ты всегда просишь меня, а не братьев? Я у вас как прислуга!» Так, к сожалению, эгоизм проявляется в нас еще с детских лет.

Но если мы перестанем быть эгоистами, то успокоимся, и все наши проблемы исчезнут.

Нас не будут волновать никакие житейские трудности, потому что самая большая наша проблема – это гордыня. И если мы победим ее, то успокоимся.

И помните: смиряясь, мы будем страдать. Но когда смиримся, то увидим Бога и успокоимся. В противном случае в нашей душе никогда не будет мира, и мы постоянно будем обвинять кого-то в своих проблемах.

Об этом очень хорошо говорит святой Никодим Святогорец в эпилоге к «Новому мартирологу»: святые победили свои страсти, они смирились, покаялись и обрели покой. Только так и можно успокоиться. Поэтому смиренный человек всегда спокоен, что бы ни случилось. Он знает, что его место – внизу, и ниже спускаться некуда. Поэтому он не боится, что кто-то сбросит его вниз, ведь он сам отправил себя туда, смирившись.

И если вы услышите о ком-то, что он за короткое время достиг духовных высот, знайте, что для этого ему пришлось пройти через большие страдания, которые он принял смиренно и без ропота. В этом весь секрет.

На пути к смирению очень полезно вспоминать о своих старых грехах. Не все были христианами с детства. Некоторые люди приходят ко мне и говорят:

– Отче, знали бы вы, как я жил! И как Бог спас меня! Я работал водителем такси, и чего только не делал! Обманывал, грешил…

Это не исповедь. Люди просто приходят и рассказывают, как Бог спас их от их прошлого. Это очень помогает смириться. «Если бы Бог покинул меня, я бы погиб!» А другие смотрят на Распятие, на страдания Христа, на Его терновый венец и думают: «Если Господь так пострадал, как я могу быть эгоистом?» И эти мысли также смирительны.

Кто-то смиряется, вспоминая о своих повседневных грехах. А если ничего из перечисленного не действует, то появляются средства, которые действуют всегда и на всех. Что же это за средства? Искушения и болезни. Когда болеешь, волей-неволей смиряешься. Рак смирит и самого гордого упрямца. Нет человека, который был бы болен раком или какой-то другой мучительной болезнью, и не смирился бы при этом. Потому что когда плоть страдает, душа очищается, и эгоизм исчезает.

Я знал очень жестких людей, которые не давали никому слова сказать. Но когда они заболевали и оказывались прикованными к постели, то говорили своим детям: «Большое спасибо тебе, дитя мое, за то, что принес мне попить!» А раньше от них только и слышно было: «Принеси это! Принеси то! Иди туда! Иди сюда!» Вот так смиряет болезнь – человек становится кротким, как овечка.

Часто Бог ограждает нас от таких страданий. Но иногда, для нашего спасения, Он допускает страданию коснуться нас, говоря: «Если этого человека оставить так, он никогда не излечится от своего эгоизма. Придется ему пострадать».

Смирение – это неисчерпаемая глубина, как Неисчерпаем Бог, Который обладает наивысшим смирением. Но если мы ощутили это неземное благоухание – аромат смирения, а затем нас кто-то похвалил и мы возгордились, то не надо обольщаться: святые отцы в таком случае говорят, что мы просто находимся в прелести, и истинного смирения в нас нет.

Вот, меня похвалили, и я начинаю гордиться, как гордятся некоторые успешные, образованные люди, ожидая, кто что про них скажет… А желание, чтобы о тебе говорили, означает, что нет смирения, ведь смиренный человек, наоборот, не хочет, чтобы о нем говорили. Ведь перед Богом мы все одинаковы.

Архимандрит Андрей (Конанос)
Перевод: Елизавета Терентьева, старший преподаватель ПСТГУ
Источник: http://www.pravmir.ru/

Просмотрено (132) раз