«Ангелов собеседниче», или В чем нам не следует подражать святым

Преподобный Серафим, тяжко страдая в болезни, отказался от помощи врача. Должны ли и мы поступать так же? Какой собственно пример преподает нам тут житие святого?

«Святым, иже суть на земли Его, удиви Господь вся хотения Своя в них» (Пс. 15: 3) – такими словами одна из самых любимых книг русского человека изображает значение святых для всего человечества. Через святых Господь открывает нам Свою волю о человеке, предоставляя нам пример того, каким человек должен быть по Его замыслу. Мудрое действие Промысла Божия во все времена являет человечеству живые примеры достижения замысла, ибо «слова назидают, а примеры влекут». А в нашей церковной истории таких примеров великое множество. Вокруг отшельников (вспомним хотя бы преподобного Сергия) всегда формировался монастырь, вокруг добрых пастырей – умножались «овцы», великие архиереи своими миссионерскими трудами и благочестием христианизировали целые области, а великие правители освобождали им для этого новые земли. Так и «собиралась» Святая Русь. Трудом, мечом, но главное – примером. Ибо лишь святой пример в деле распространения веры силен быть проводником Божественной благодати, созидающей и сообщающей семена веры ближнему. «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся», – так говорил об этом великий подвижник преподобный Серафим Саровский, о котором у нас сегодня пойдет речь.

В силу важности примера его всегда старались запечатлеть и сохранить для будущих поколений. Русские летописцы кропотливо описывали подвиги благочестия русских князей и монахов. Последователи великих аскетов вскоре после их блаженной кончины составляли и распространяли их жизнеописания. Так, например, ученики преподобного Сергия старательно переписывали и таким образом размножали его жизнеописание, составленное одним из них, преподобным Епифанием Премудрым. Кстати, сам Епифаний в предисловии к жизнеописанию преподобного описывает свои колебания перед написанием этого труда и тот совет, который он получил от мудрых мужей. Найдя старцев, мудрых в ответах, рассудительных и разумных, он спросил их о Сергии, чтобы разрешить свое сомнение, следует ли ему о нем писать. Старцы сказали ему в ответ: «Насколько плохо и не подобает спрашивать о жизни нечестивых, настолько же не подобает забывать жизнь святых мужей, не описывать ее, предавать молчанию и оставлять в забвении. Если будет написано житие мужа святого, то от этого будет большая польза и утешение и писателям, и рассказчикам, и слушателям; если же не будет написано житие святого старца, а знавшие и помнившие его умрут, то нужно ли такую полезную вещь оставлять в забвении и, как пучине, предавать молчанию? Если не будет написано его житие, то как узнать незнавшим его, каков он был или откуда происходил, как родился, как вырос, как постригся, как воздержанно подвизался, как он жил и каков был конец его жизни? Если же житие будет написано, то, услышав о жизни старца, кто-нибудь последует его примеру и от этого получит пользу»[1].

Итак, возможное следование благому примеру святого человека – вот та цель, которую, наряду с прославлением святого, преследовали жизнеописатели. И в этом смысле любое житие – это духовное послание, завещание, направленное к каждому христианину. Русский человек всегда так и понимал значение житийной литературы и черпал из нее примеры для своей личной жизни. И вот на этом аспекте хотелось бы остановиться подробнее.

Жизнеописания подвижников благочестия нужно уметь читать. Уметь в том смысле, что любое житие, так же, как и книги Священного Писания, нужно читать с рассуждением и всё, что читаешь, понимать в контексте всей жизни и учения святого. В противном случае можно превратно понять некоторые примеры из жизни святого, «поскользнуться» и шибко расшибиться.

В качестве примера уместно привести случай из жизни преподобного Серафима Саровского. В замечательном жизнеописании преподобного, составленном митрополитом Вениамином (Федченковым), описана ситуация, как Серафим (тогда еще Прохор) через два года после вступления в монастырь тяжело заболел водянкой, в результате которой он сильно распух и по большей части лежал в келье неподвижно. Настоятель монастыря, игумен Пахомий, опасаясь смертельного исхода болезни, предложил ему пригласить врача. На что «Прохор кротко ответил ему: “Я предал себя, отче святый, истинному Врачу душ и телес Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери; если же любовь ваша рассудит, снабдите меня, убогого, Господа ради, небесным врачевством – причастием святых Таин»[2]. Исполняя просьбу Прохора, один из старцев монастыря вскоре причастил его, после чего тот быстро выздоровел.

Сам преподобный впоследствии рассказывал, что вскоре после причастия ему явилась в несказанном свете Сама Пречистая Богородица с апостолами Петром и Иоанном Богословом, изрекла, указывая на болящего: «Сей – от рода нашего!» и прикоснулась Своим жезлом к бедру его, в результате чего в бедре образовалось углубление, куда и затекла вся жидкость. Прохор был исцелен.

Осмысляя это чудесное исцеление, мы можем сказать, что чудо произошло по великой вере святого и твердому, непреклонному упованию его на милость Божию. Однако можем ли мы взять этот пример как руководство к действию на случай болезни? В чем-то, конечно, да, но в чем-то, конечно, и нет. Мы можем и должны подражать преподобному в твердом уповании на милость Божию, которая, если то будет угодно Богу, исцелит нашу немощь. Должны подражать и смиренному и терпеливому несению болезни столько, сколько изволит Господь. Но не должны подражать его поступку в этом случае – когда он отказался от любой врачебной помощи. Мы так поступать не можем. И вот почему.

Как уже было сказано, любой пример из жизни святого необходимо рассматривать в контексте всей его жизни. В случае с болезнью будущий преподобный «томил томящего его», то есть смирял свою плоть, молодую и крепкую, соделывая ее нечувствительной к греховным страстям и воздействию темных духов. По духовному действию это было то же, что ношение вериг. Духовное состояние будущего преподобного уже тогда было таково, что он духом провидел ту пользу, которую он получит от этой «вериги», и исцеление, которое придет от Бога. И это сопровождалось удивительной силой веры, терпения и мужества, которыми обладал юный Прохор.

Мы с вами вериг не носим! Не носим потому, что и так немощны и слабы, что подчас зимнее пальто кажется нам такими веригами. И как мы не носим вериги, так и в болезни мы должны обращаться к врачебной помощи, возлагая при этом, конечно, надежду на милосердие Божие, ибо исцеление – от Господа. В противном случае при ухудшении состояния мы, вероятнее всего, ослабеем в вере, возропщем, озлобимся и в результате потеряем духовный плод, который могли бы получить от болезни при умеряющем воздействии лекарств.

Понимая наше неразумие и крайнюю немощь, об этом постоянно писали наши подвижники благочестия. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в письме к одной особе, искавшей мученичества в «беспомощном» терпении болезни, писал следующее: «Без врачебной помощи, детка, тебе не обойтись. Легко сказать: “Будь мученицей”. А не будем ли мы этим отказом от медицинской помощи искушать Господа?.. Так помни, что “врачи и лекарства от Бога – врача почитай”. Обет твой необдуманный и греховный, а Господь таких обетов не принимает»[3].

В другом месте он приводит в пример даже святого человека: «Я вам приведу в пример святого епископа Игнатия (Брянчанинова), который всю жизнь лечился гомеопатическими средствами, и это не помешало ему стать святым. Купите лекарство, осените его крестным знамением, как и пищу осеняете, и лечитесь. Врачи и лекарства благословлены Богом на пользу людям»[4].

Игумен Никон (Воробьев) в своих письмах также касается этого вопроса: «Если бы я имел право и силу, то я категорически потребовал бы от нее, чтобы она сделала всё возможное в человеческих силах для поправления здоровья, хотя и предоставив результат воле Божией»[5].

Земской врач

Сам преподобный Серафим в таких случаях, когда его спрашивали о врачебной помощи, советовал избегать самонадеянности и идти средним путем. Некоему Богданову, сомневавшемуся относительно лечения у врачей, он дал такой совет: «Болезнь очищает грехи. Однако же воля твоя – иди средним путем: выше сил не берись: упадешь, и враг посмеется тебе. “Аще юн сый, удержись от высоких” подвигов и намерений»[6]. Смысл слов преподобного в том, что некоторые самонадеянно хотят пронести крест болезни без какой-либо врачебной помощи, способной облегчить страдания, надеясь на силу своей веры и терпение. Однако, не рассчитав свои силы, падают, согрешают маловерием, ропотом и озлоблением и вместо пользы обретают великое зло для своей души, становясь посмешищем у диавола. Поэтому нам следует идти средним путем: обращаться в случае болезни к врачебной помощи, терпеливо перенося ход лечения и возложив всю надежду на Господа.

Похожий с точки зрения духовного осмысления случай находим в жизнеописании преподобного в период его проживания в пустыньке. Дивеевская сестра Варвара рассказала следующее: «Раз прихожу я к батюшке Серафиму в пустыньку, а у него на лице мухи, и кровь ручьем бежит по щекам. Мне жаль его стало, хотела смахнуть их, а он говорит: “Не тронь их, радость моя: всякое дыхание да хвалит Господа”»[7]. Митрополит Вениамин, автор жизнеописания, указывает на причину, почему преподобный поступал таким образом. «Не в терпении тут было главное дело, а в жалении всякой твари Божией, что, по словам святого Исаака Сирина, является признаком совершенства»[8]. Признаком духовного совершенства, по учению преподобного Исаака Сирина, является, вспомним, такое состояние подвижника, когда он не может без сострадания взирать на страдание любой твари Божией и всем сердцем стремится это страдание облегчить. И Серафимово «кормление мух» было одним из проявлений духовного совершенства, которого достиг этот великий подвижник.

Означает ли это, что и мы, подражая преподобному, обязаны из сострадания кормить комаров и мух своей кровью? И означает ли то, что если мы их без жалости хлопаем, то совершаем этим грех против любви? Думается всё же, что не означает. Ибо на пути к духовному совершенству требуется соблюдать свою постепенность и не прыгать на третью ступень, не взойдя вначале на первую. Наиглавнейшей и первейшей нашей задачей является научение любви к ближнему, которая порой требует от нас не только хлопнуть комара на теле нашего ближнего, но и еще больших жертв из мира флоры и фауны. На этом этапе нашего духовного развития главное, чтобы эти жертвы приносились не ради развлечения, которое действительно может быть греховным, а во имя любви к ближнему. Да и о себе мы должны заботиться, не позволяя насекомым отравлять наш организм и отнимать здоровье, которое ой как необходимо в деле служения ближнему. Благоразумие требует от нас следовать этому совету. Кто же пренебрежет им, тот будет наказан воспалительными и прочими нехорошими процессами в своем организме.

Благое это дело – чтение жизнеописаний святых и следование разнообразным примерам из их жизни. Важно только всегда иметь при себе «ключик» – понимание того, что далеко не всякую «рубашку» святого можно примерить на себя. К делу подражания святым нужно подходить с очень внимательным рассуждением. А если тебе всё же что-то непонятно, пойди да посоветуйся со священником, благо их у нас, в отличие от преподобных, вполне хватает.

Священник Димитрий Выдумкин
Православие.Ru

[1] Вступление к «Житию преподобного и богоносного отца нашего, игумена Сергия Чудотворца».
[2] Вениамин (Федченков), митрополит. Всемирный светильник. М., 2007. С. 36.
[3] Иоанн (Крестьянкин), архимандрит. Письма. Издание Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 2006. С. 35.
[4] Там же. С. 36.
[5] Никон (Воробьев), игумен. О началах жизни. М., 2013. С. 73.
[6] Вениамин (Федченков), митрополит. Всемирный светильник. С. 36.
[7] Там же. С. 129.
[8] Там же.

Просмотрено (49) раз