«Мы забыли, для чего создается семья». О семейных конфликтах

Можно ли построить семейную жизнь без конфликтов или хотя бы сделать их менее разрушительными? Почему порой так нетерпимы друг к другу сегодняшние супруги? Всегда ли муж – глава семьи, и что, собственно, значит – быть главой семейства? И всегда ли в конфликтах виноваты оба ссорящихся? Является ли воцерковленность супругов залогом крепкого брака? О ситуации на семейном фронте – иначе сегодня порой и не скажешь, такие идут бои между двумя, казалось бы, любящими людьми – мы беседуем с протоиереем Димитрием Смирновым.

– Отец Димитрий, здравствуйте! Спасибо большое, что согласились ответить на вопросы портала «Православие.ру». Сегодня мы хотели бы поговорить о конфликтах в семье. На ваш взгляд, что является катализатором этих конфликтов?

– Конфликты случаются не только в семье. Гораздо чаще они бывают на работе; они могут быть в классе, в воинском коллективе… да и просто в трамвае. Я не знаю, как в космосе, но подозреваю, что они не могут не быть и там, особенно когда полет длительный по времени. Это, к сожалению, ситуация для человека обыкновенная.

А причины в том, что все люди свободны и у всех свои интересы. А так как все люди горды, то свой интерес ставят выше, чем интерес другого человека.

Если конфликт проявляется в большом собрании людей, то общее собрание может человека поставить на место. Например, когда это полноценная и многопоколенная семья, или, выражаясь более понятным языком, клан. Там конфликты бывают тоже, и крики могут быть, и обиды, но клан решает – быть так или так. А когда семья маленькая, в ней уже трехлетний ребенок может быть главой.

– В прямом смысле?

– Да, в прямом смысле. Он всё решает – с помощью криков, истерик. Он привык добиваться своего во что бы то ни стало, и это уже к трем годам становится устойчивым навыком, так что он и начинает править всеми.

– И если этого не понять, то к чему это может привести в дальнейшем?

– К тому, что он станет в общении очень тяжелым человеком. Конечно, гамма его приемов будет расширяться, но в принципе всё будет то же самое, к чему он привык уже с трехлетнего возраста.

– Исправить как-то эту ситуацию можно?

– Ее надо не исправлять – над ней нужно трудиться с самого его рождения, и даже раньше.

Крестный ход

Сразу подчеркну: я говорю о семье только лишь как о домашней Церкви, только как о семье христианской, потому что ничего другого я не знаю. И то, какой семья задумана Богом – а она задумана именно как домашняя Церковь, – для меня наиболее подходящий способ выживания людей. Поэтому всё, что понимает под семьей мир, – за рамками моих интересов. Пусть социологи или специалисты по уголовному праву занимаются этими конфликтами, мне это не очень интересно.

Большинство браков у нас совершается наспех, необдуманно: люди, вступающие в брак, совершенно не готовы к этому – ни психологически, ни в таком научном, что ли, даже плане. Просто поддаются очень мощному влечению к противоположному полу, какое есть у всех млекопитающих в определенный период их жизни. У людей так, конечно, быть не должно, ведь нам дан разум, у нас есть традиция и есть религия. И всегда есть люди, у которых можно спросить совета, которые умудрены опытом жизни. Если молодые люди полагаются только на себя, то тогда действует «господин случай»: повезло/не повезло. Так возникают поговорки вроде «мне не везет с мужиками». Отношение к браку как к поиску мужика – чисто животное отношение. Конечно, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Батюшка, распространено мнение, что каждая семья в определенное время – через год, через три года, через семь лет… – переживает кризис. Вы согласны с этим?

– Нет. Хотя к этим данным присматриваться можно. Дело вот в чем: есть определенные психологические закономерности среднестатистического советского человека. С течением жизни человек меняется, эти изменения накапливаются, и вдруг люди в другом человеке видят что-то новое. Но большинство категорически не готово к принятию неких открытий друг в друге. Если бы была определенная традиция – воспитательная, духовно-семейно-образовательная, то люди были бы к таким изменениям готовы и преодолевали бы «кризисы», вырастающие из этих ситуаций, довольно легко. А так как люди у нас живут в полной темноте по этому поводу, то они и не знают, что тут делать. Они совершенно не подготовлены к детским кризисам, например, не знают, что с ними делать.

Современные родители способны только к одному – сплавить ребенка, чтобы он не досаждал, – куда угодно: в детские учреждения, по которым все вожделеют, или к бабушкам… А самим вникнуть в ситуацию, прочесть какую-то книжку об этом, начать заниматься со своим собственным ребенком, узнать, чего ему не хватает, какого духовного витамина… Ну что вы! Я тут давеча увидел фрагмент одной передачи: мать обвиняет дочку, что с восьми лет та начала воровать. Но любой человек, занимавшийся педагогикой, скажет: если ребенок с 8 лет начинает воровать, это не признак того, что он вор и в будущем станет вором, это всего-навсего говорит о том, что ребенку не хватает ласки. Потому что дети, которые воруют, обычно покупают конфеты, коржики, жвачки и раздают это сверстникам, чтобы у них заслужить благорасположение к себе, которое в какой-то степени компенсирует этот недостаток ласки. И жажда этой ласки столь велика, что они готовы терпеть от матери крик, побои. Потому что желание ласки очень сильно, а к побоям матери привыкают так же, как к тому, что зимой идет снег.

– Может ли человек, который до брака еще «не оперился», уже в семейной жизни повзрослеть, обрести стимул для своего внутреннего роста?

– Так бывает, но довольно редко. Обычно эта неразвитость – когда ни веры, ни чувств, ни ума, ни сердца – приводит к тому, что даже люди весьма пожилые, пенсионного возраста, ежедневно собачатся – я это и по исповеди знаю. Это становится их образом жизни. Они на всё так же реагируют, как дети в детском саду. Постоянно огрызаются, каждое лыко ставят в строку – и этим живут. Более того, они и думают, что это, собственно, и есть жизнь, свыкаются с этим.

Можно, конечно, «вырасти», но при условии, что один полюбил другого, и эта любовь не просто чувственная, «потому что на гитаре хорошо играет», а есть в том человеке нечто, столь сильно привлекающее, что понуждает служить ему; а у другого есть готовность прощать и исподволь, в течение десятилетий, влиять на характер спутника жизни. Который из чувства благодарности и такого доброго к себе отношения начинает очень плавно меняться. Но меняться не принципиально, а просто его приступы бешеного эгоизма становятся реже, и реже настолько, что позволяют жить тому, кто обрек себя на такое супружество.

– Батюшка, вот такая нередкая сегодня ситуация: встречаются два человека, живут вместе, о ЗАГСе пока не думают, внешне их отношения выглядят как благополучные, да и сами они вроде люди приятные, но лишь только они принимают решение узаконить свои отношения, вдруг резко все начинает меняться. Вам, наверное, такие пары очень хорошо известны. Как все это можно объяснить?

– Да нет ничего проще! Прежде жили как два приятеля, каждый своей жизнью, получая удовольствие от общения. Да вдобавок это разнополые существа, доставляющие друг другу незаконные супружеские радости, которые им, собственно, не принадлежат. Но всё до первого испытания: наступления беременности, или проявления недовольства старшим поколением, или – обычно это инициирует женщина – изъявляя желание перейти в другой статус: из временной любовницы в законные супруги – что весьма затруднено, потому что, когда мужчина любит женщину, он хочет на ней жениться, хочет ей служить, а если хочет попользоваться… Кстати, бывает, что не только мужчина хочет «пользоваться». На днях мне позвонил один молодой человек и говорит: «Отец Димитрий, не надо мне работу искать, – а он приходил, чтобы я ему помог с этим, – потому что меня моя супруга выгнала». «Супругой» сожительницу называют для того, чтобы камуфлировать связь под несуществующий гражданский брак. Потому что гражданский брак – это тот, который заключается в государственных органах, поэтому и называется гражданским браком.

Так вот, при сожительстве высказанное желание перейти в «другой статус» – уже конфликт. Сначала было всё очень мило, потому что не было никаких претензий, а желание супружества – это уже претензия. Претензия на тот образ жизни, который, собственно, их и соединил, который сопровождается такими словами, как «мне с тобой хорошо», «я тебя люблю», «ты моя такая и такая» – а на самом-то деле нет никакой ответственности, нет желания послужить человеку, нет никакого желания сделать его счастливым. Эти отношения очень неглубокие. И в силу того, что они являются имитацией семьи, они способность к семейной жизни разоряют.

– Даже на будущее?

– Да, безусловно. Потому что возникают, как психологи говорят, динамические стереотипы, которые потом влияют на человека, и у него происходит некая путаница. В древности во всех народах всегда и молодая дева, и молодой юноша ориентированы были только на брак. За исключением существ, которые занимались этим как ремеслом, – тогда они просто, вот как евнухи, обрекали заранее себя на то, что никогда семьи никакой не будет, а будет такая профессия, которая будет приносить достаточный доход, чтобы жить, не обрабатывая землю, не воюя, не строя… – жить на жалование, но ты должен пожертвовать в будущем своей семейной жизнью. Это, конечно, для человека горе, потому что у Бога совершенно другое предназначение для человека.

И такое необязательное отношение к браку, к семье очень сильно влияет на душу человека. Это всё душевредно. Вот, бывает, что, когда человек слегка пьян, он такой очень веселенький и очень остроумненький, но цена этому малая, потому что за этим весельем ничего нет, кроме какого-то балагурства. А для полупьяной компании это приятно. Он не пьяный, а полупьяный – в русском языке даже есть специальный термин: «выпимши», то есть он уже выпил, но не настолько, чтобы оказаться пьяным. А в каждом селе пьяный – это разная степень, и по-разному к ним относятся. С топором гоняется за женой – это одна стадия, а когда за двумя соседями одновременно – это другая стадия.

Вот и в сожительстве – они такие пьяненькие.

Но человек, утратив традицию серьезного отношения к браку, потеряв свою религиозность, потому что брак – это дело религиозное, установление Божественное… – так вот, такой человек на какую-то часть становится животным. Со всеми вытекающими трудностями и последствиями. А животные тоже иногда грызутся, но человек в таком сожительстве не может достичь человечности, не говоря уж о том, чтобы стать христианином, – он начинает жить вполне собачьей жизнью.

– Батюшка, что бы вы сказали тем мужчинам, которые говорят своим женам: «Ты уже не та, есть более молодые и привлекательные, и я ухожу от тебя…»

– Ну да, есть, конечно, молодые, которые по первому свисту готовы отдаться. И мужчина может пережить еще следующий «гражданский брак», и так их пять, шесть, семь в течение жизни. Мужчин это всё устраивает почему? Да никакой ответственности, практически минимальные расходы, никаких детей. Но этот человек теряет такую самую важную драгоценность, как семья. Потому что его «семья» весьма поверхностна. Это все равно, как если бы человек всю жизнь пел песенку: «Жил да был черный кот – а теперь наоборот… Та-та-тарам-та-та-та-та», хотя есть совершенно другая музыка – Гайдн, допустим. А он этого не знает и знать не будет, как человек, который всю жизнь ел одну мамалыгу, не знает, что есть еще и виноград, и авокадо. Собственно, это одна из очередных форм расчеловечивания, превращения себя в довольно неприятное такое млекопитающее.

– А можно ли течение конфликта направить в такую сторону, чтобы человек, имеющий склонность выяснять отношения очень бурно, разрядился с наименьшим ущербом для других и себя? И как это сделать?

– Я людям, оказавшимся в такой ситуации, иногда советую довести ее до абсурда. Есть такое математическое правило: это абсурдно, значит, это неверно. Если привести подобную ситуацию к абсурду, то другая сторона, если у нее есть рудиментарные остатки ума, может сообразить, что к чему, и пойти на какой-то компромисс. Что такое компромисс? Ты – мне, я – тебе. Ты не ругаешься матом – я не бью о твою голову тарелки. Всего-то! «А я, – говорит, – привык ругаться». – «А я привыкла бить тарелки». Что-то такое, например, можно посоветовать.

Но лучше всего – когда два человека договорятся. Если они, конечно, способны на это. В чем я иногда сомневаюсь, когда вижу наши ток-шоу, – конечно, туда специально подбирают таких персонажей, но создается впечатление, что люди вообще уже не в состоянии друг друга слышать. Но если разговаривать во взвинченности, то договориться ни о чем не получится. Тогда надо попытаться привлечь человека, спокойного, который к обоим конфликтерам доброжелателен, и в его присутствии как некоего третейского… человека, не судьи… можно всё обговорить. Кто в чем готов пойти на уступки – прямо все и перечислить. Например: мне категорически не нравится в моем муже/моей жене то-то и то-то. Он/она может это исключить из жизни? Если да, тогда жизнь сразу улучшится. Это очень легко достигается, за 10 минут. Если есть желание идти навстречу, то можно решить эту проблему. При условии, если семья дорога, если любовь есть к супругу/супруге, если есть забота о детях. Потому что, бывает, одному супругу все равно, что дети едят, а другой считает, что нужно есть полезную пищу, и он готов для этого и по магазинам ходить, и выбирать, и специально готовить.

– Скажите, а как быть супругам в ситуации, когда кто-то из них изменил другому? Вообще можно простить измену и предательство?

– Что значит – можно?! Бывает, когда человек не хочет прощать из принципа или, например, ему давно семейная жизнь надоела и он рад, что наконец что-то произошло, чтобы это всё закончить. Тут десятки вариантов. Их не тысячи, но десятки. А бывает, что человек настолько привязан к тому, что именуется семьей, и готов простить ради семьи, ради того, чтобы продолжать жить в семье, – ему это дорого. Пусть и новый сложившийся уклад, не такой традиционный…

А какие могут быть варианты? Допустим, женщина была замужем четверть века и вдруг о чем-то таком узнаёт. И она взвешивает: что для нее лучше? Опять же, из соображений эгоизма, редко из соображений любви… Решает: «Буду делать вид, что ничего не произошло, но зато всё останется по-прежнему». А ведь бывает, что женщина готова терпеть и побои, и всё ради зарплаты мужа – настолько привязана к деньгам. А, бывает, привязана к дому: ей все нравится, цветочки-садочки… Думает и так: «А ведь он-то, при его финансовых возможностях, вообще может так устроить, что я в тюрьму сяду и буду еще алименты на детей платить…» Ведь суды – это же не поиск истины, а только инструмент в руках людей, которые при нем состоят: адвокаты, прокуроры, судьи… Это такая машина. Недаром древняя мудрость говорит: «Не судись с богатым» – это же народный опыт.

– Часто бывает, когда один из супругов – неважно, мужчина или женщина – доводит ситуацию до такого, что другой начинает искать малейший повод, чтобы найти какую-то отдушину для себя, какое-то увлечение…

– Такое бывает, и это идет из детства, конечно. Вы по школьной жизни не помните разве такой глагол, который употребляют дети, соученики: «доводить»? Опытные дети, начиная с трех лет, прекрасно доводят до белого каления и бабушку, и папу, и маму, и воспитательницу в детском саду, потому что они главные, умеют манипулировать, они прекрасно знают, на какой звук реагируют, на какую ложь. Сам стукнул ребром лопатки Васю, а потом заревел: «Ой, Вася меня побил!..» – и смотрит, как взрослые орут на Васю, ставят его в угол, и пока тащат в угол, еще и бьют его по затылку, – и ему это очень нравится.

– Батюшка, а как правильно вести себя женщине или девушке, которой подобным образом манипулирует мужчина?

– Не совсем понятно, зачем такой урод ей нужен. Ну да, есть инстинкт, о котором в Библии сказано: будет у тебя стремление к мужу твоему. Но все-таки предполагается, что голова при всем присутствует, при каждом действии. Для очень большого количества молодых девушек автомобиль, украшенный цветами, шарики, кольца с бубенцами и прочая ерунда имеют важное значение, потому что Машка выходила замуж – у нее пятиметровый был лимузин, а у меня – 5,50! И у нее был белый, а у меня – сиреневый, такого не было ни у кого! Всё превращено в этот совершенно искусственный, ни с чем не связанный ритуал. Он ничего не значит – как и Новый год ничего не значит. Как 1-е мая. Никакой солидарности трудящихся нет. Дай премию десятой части коллектива – и увидишь, какая будет солидарность. Это всё – коммунистическая чушь. Так же и вот эти построения вокруг брака – это всё ненастоящее, не имеет никаких корней, это как искусственные цветы, это всё муляж и имитация и приводит к муляжу и имитации семейной жизни.

– Какова роль родителей? Должны ли они вмешиваться в конфликт?

– Вмешиваться? Родители вообще должны всем управлять, всем воспитательным процессом своих детей.

– Даже в браке?

– Если брак только что состоялся – обязательно.

– Вы сейчас говорите о том, что для многих, наверное, непривычно слышать. Сейчас все самостоятельные…

– Да, я не говорю о том, к чему многие привыкли. Привыкли к абортам, разводам – я об этом не говорю. Моя задача другая: чтобы люди посмотрели на себя через призму замысла Божия. Как человек должен питаться белками, жирами, углеводами, микроэлементами и витаминами, а если он ест битое стекло, запивает соляной кислотой, то придется через некоторое время резекцию желудка делать. Так и здесь, в такой очень важной духовной сфере человеческой жизни, как семья, брак, если он будет делать всё наоборот, если всё будет наполнено мифами, идиотизмами и тем, что подружка разведенная посоветует… ну, все придет к такому же разводу, как у этой подружки. Если ты стремишься к этому, тогда зачем всё затевать и тратить деньги на эти дурацкие лимузины? Вот, собственно, моя задача, как дедушки старенького – от этой глупости предостеречь. И сказать: очень тщательно выбирается семья и жених.

– Сколько должно пройти времени, на ваш взгляд, с первого свидания до решения вступить в брак?

– Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил: год-два. И я по моему опыту вижу, что да, это неплохой срок. Но не нужно подходить к этому формально. А то бывает так: «Батюшка, вот, моему сыну исполнилось семь лет, я его привела на исповедь». – «Хорошо. Ты с ним об исповеди говорила?» – «Нет». – «Ты ему Евангелие когда-то читала?» – «Нет». – «Он у тебя хотя бы одну молитву знает?» – «Нет». – «Ты с ним когда-то постилась?» – «Нет». И что толку, что ему исполнилось семь лет и его привели на исповедь? Ну да, ему семь лет, а по возрасту христианской жизни ему четыре. Чистый формализм.

– Часто во время конфликта супруг приводит такой аргумент: «Я – мужчина, я – главный». Женщина в ответ: «Я слабее, надо прислушиваться ко мне». Вообще уместен в семье вопрос, кто главный – мужчина или женщина?

– По замыслу Божию, главным хорошо бы быть мужчине. Так специально устроены его психика и его ум. Поэтому в острые моменты, когда главность играет какую-то роль, мужчина становится полководцем, например. Женщина может быть военачальником, но какого-то микроавиационного звена, она – старший звеньевой, но командиром эскадрильи женщине уже быть сложновато. В танковой бригаде – вообще невозможно. Женщина, командующая фронтом, – это нонсенс: такого не было, быть не может и не будет никогда. Вот, собственно, и всё.

Но, допустим, сложилась вот такая семья: жена на 15 лет старше, у нее два высших образования, трое воспитанных детей от первого брака, она вдова; мужчина, видя ее красоту, ум, благородство, влюбился по уши; она два года его проверяла, потом благосклонность проявила и сказала «да». Ну, если он умный человек, конечно, она будет главой семьи. И она будет ему передавать какие-то функции из этого своего главенства, а он с усердием будет их выполнять и расти. И, глядишь, через 15–20 лет станет настоящим мужчиной. И когда она от старости будет ослабевать, он ее вполне заменит и станет главой, с большим пиететом относясь к ней, потому что она его воспитала как вторая мать. И что в этом плохого-то?

Надо делать то, что целесообразно. А цель какая? – Муж должен сделать счастливой свою жену, а жена – счастливым своего мужа. Это угодно Богу. А не просто: «Молчи, дура, я главный» Это что, любовь, что ли?

– Вы сказали слова: «Когда молодой человек станет мужчиной». Это очень важно. А как быть, если девушка считает, что пока ее избранник не стал мужчиной? Как ему приобрести эти качества и стать действительно настоящим мужчиной?

– Ну, как… Этим должен заниматься его отец.

– А не жена?

– Конечно. В идеале.

– Как научиться слушать и слышать друг друга в семье?

– Всегда помнить цель и смысл существования семьи и для чего ее создавали. Не чтобы поупражняться в тщеславии, во властолюбии, а чтобы служить друг другу, тем подавая пример своим детям. Учить их любви, послушанию, смирению, трудолюбию, вере, молитве.

– Часто пастыри, когда к ним приходят двое в конфликте, говорят: виноваты оба. А всегда виноваты оба? Или все же кто-то из двоих больше, скажем, провинился?

– Нет, из двоих всегда кто-то виноват больше. И больше всегда мужчина.

– Почему – мужчина?

– Потому что это его ответственность. Ты же глава семьи – ну и давай, разруливай! Представьте себе: бунт на корабле. Что – повара на рею? К командиру корабля все претензии. Что, ты не можешь установить порядок на корабле? Ну, тогда тебя списывают за борт, и всё! Потому что ты неспособен быть капитаном.

– Да, всё очень просто.

– Чрезвычайно просто.

– А как быть, когда конфликты возникают на религиозной почве? Когда мужчина против того, чтобы его супруга ходила в храм, или когда женщина препятствует церковной жизни мужа, не понимает его/ее и выражает свое непонимание в форме, как минимум, некорректной?

– Я недаром сказал в начале беседы, что рассматриваю брак только как домашнюю Церковь. По канонам Церкви, с человеком, принадлежащим к другой конфессии или другой религии, брак не благословляется – именно в силу того, что мы чрезвычайно уважительно относимся к вере другого человека. А такое очень часто бывает: «Мне муж – он у меня, правда, мусульманин – запрещает детей крестить». Ну и правильно делает! А что я могу сказать? Это его дети. Ты его жена, мусульманину разрешается жениться на христианке. Но если для тебя закон собственной религии – ничто, то какие претензии? В этой ситуации помочь нельзя. Либо ты становишься мусульманкой, либо ты разрушаешь свою семью и живешь одна. Еще не факт, отдадут ли тебе твоих детей, потому что там другие обычаи. Перед тем, как ехать в другую страну, нужно узнать, что там за обычаи. А если едешь в страну под названием Семья и Брак, извини, тут надо всё назубок выучить. И согласна ли ты на это? Что – симпатичный и обаятельный мужчина? Да, это точно. Но это не основа брака.

– Очень распространенная ситуация, о которой написана, наверное, не одна книга: двое живут вместе очень много лет, воспитывают детей, и как только дети вырастают, уезжают в другой город, семья начинает разваливаться, такое ощущение, что дом опустел, и муж и жена больше не находят ничего общего. Почему это происходит? И как исправить такую ситуацию?

– Значит, не было любви – всё были какие-то второстепенные занятия. Дети – это же второстепенное занятие. А он должен был сделать счастливой жену. Еще В.Г. Белинский говорил: когда ты собираешься жениться, ты должен быть готовым любить жену и глубокой старушкой. А если так: сначала мы строим дом, потом мы строим дачу, потом мы строим гараж со спальней, потом мы это, потом мы то, потом дети туда, потом в институт… А когда всё это кончается – что осталось? – Только грызть друг друга. Потому что то, чем жили, кончилось. А муж и жена ведь живут друг другом. А уже второе – дети. На третьем месте – их собственные родители, это тоже такая позиция. Потом родные братья и сестры – это еще следующая позиция. «Извини, дорогая, я хотел бы к брату съездить, помочь ему – ты не будешь возражать? Он очень тяжело заболел, у него четверо детей, и жена не справляется…»

– Получается, дети были на первом месте…

– Дети были на первом месте: «Я всю себя отдала детям». Пишу резолюцию: «И напрасно». Нельзя всего себя отдавать – детям, работе, искусству. В браке нужно мужу отдавать себя жене, а жене – отдавать себя мужу. Это не значит, что не нужно работать. Но есть иерархия ценностей, и она выстраивается от супруга. Детей может не быть, а семья есть. Детей можно взять из детского дома, можно взять племянников, у кого много, и воспитать – и в России, во всех христианских странах такая была традиция. У одних, к примеру, виконтов и маркизов есть дети, а у других – графов и герцогов – нет, граф забирает у бедной маркизы ребенка, воспитывает как лорда, да еще и титул дает, еще и землю, и замок, и всё…

– Замечено, что за последние 10–15 лет существенно вырос процент разводов, инициаторами которых выступают женщины. Как вы считаете, с чем это связано? Мужчины мельчают?

– Мельчают. Она вышла замуж, а смотрит: это не то ротвейлер, не то доберман, не то сенбернар. Крупный такой, кушать любит, любит гулять, все время скулит, все время чего-то ему надо, а еще он на тебя гавкает. Мысль приходит: «Хорошо, вот я его сейчас удалю, пыли будет меньше? – Меньше. – Гадить никто не будет? – Не будет. – Гулять никто проситься не будет? – Не будет. Потом, в пище экономия: он же ест больше, чем обычный человек…» Как мне одна женщина в деревне сказала, Царствие ей Небесное, Ниночке: «А мужика сейчас держать не выгодно. Лучше, – говорит, – поросенка». Он как бы свое исполнил: у нее, по-моему, трое детей. А так – чего?

– Как сделать так, чтобы у людей, только вступивших в брак и только начинающих приходить к Богу, Бог был на первом месте?

– Это уже поздно. Религия прививается в семье. Этим должны были озаботиться отец и мать.

– Есть примеры, когда двое находят друг друга, думая, что они воцерковленные, но на самом-то деле…

– Нет, само воцерковление – вещь неплохая. Но совсем не настолько важная, как об этом думает народ. Воцерковленность – это такая субкультура, где люди друг друга быстро узнают. Они могут пошутить над какими-то словами Псалтири, они знают всех священников, всех епископов, знают все монастыри, Часы могут прочитать в храме. Но они не знают, как любить, они не знают, как молиться. Они не знают, как свою грудь под пули подставлять, чтобы они, эти пули, не попали в грудь другого человека, которого имени ты не знаешь. Они не знают, что такое – больных посещать. Христианство еще очень неглубоко. Может быть, придет время, и оно прорастет. Но с этой воцерковленностью они остаются обычными такими советскими людьми и думают, что всё придет само. Потому что все они из однодетных семей и привыкли: откроешь рот – и мамочка туда все положит. Я хочу туда – мамочка уже педагогов наняла, и вот, штудируют ЕГЭ. Хочется замуж – и вот очень хороший парень, мы любим друг друга, давно знакомы, уже второй месяц пошел… И вот приходит юноша. Мама ему купила рубашку, мама ему погладила пиджак, мама ему почистила ботинки… правда, мама не может заставить его в парикмахерскую сходить, но, по крайней мере, мама ему шампунем «Лошадиная сила» вымыла голову. И он такой вроде ничего, и пахнет хорошо, и такой застенчивый – чем не жених. А потом начинается! Вот он сидит на диване, а нет чтобы заработать, купить колбаски, принести в дом, порезать ее, оставшееся в холодильник убрать, да еще следить, чтоб она не стухла… И оказывается, что в доме есть еще семь человек… А он ничего-то и не знает. Он знает только, как рот открывать и когда Трисвятое и «Отче наш» нужно говорить – это он знает, но толку-то в этом нет никакого. На этом семью не построить, нет.

– Но при этом вы сказали, что мама может и папа может – и даже должны, если они сами верующие, – влиять на эту малую Церковь…

– Ну как же: это главное. Ведь глубокий христианин, назовем так, должен ответить на призыв Божий и создать домашнюю Церковь – вот, Господи! Это главное дело вообще на земле. Родить, взрастить и научить своих детей христианству. Как ко мне один парнишка подошел: «Отец Димитрий, а можно я не буду в храм ходить?» Вот, он мне ставит задачу: что я должен сделать как человек, замещающий ему папу, дедушку, маму, чтобы он захотел ходить в храм и понял бы, что там происходит?! И почему я хожу, меня не надо заставлять, даже когда я не очень хорошо себя чувствую, а он хорошо себя чувствует, он молодой, ему семь лет, но он не хочет, потому что он там ничего не понимает! И большинство так называемых воцерковленных людей ничего не понимают. Они знают, что надо детей причащать. Ну чего – ребенок: его принесли причащать, а он орет на весь храм. А если его поставить на пол, он куда-то побежит: бум-бум-бум-бум – хлопает ногами, ему нравится: эх! Делает что хочет, но он в полной растерянности. А папы вообще неизвестно где: не знаю, не видно. А воспитать ребенка – это после того, как жену сделать счастливой, главная задача отца. Он должен об этом думать, не только думать – он должен это придумать, он должен об этом прочесть, он должен найти для этого путь.

– Как быть, когда женщина недовольна своим избранником, тем, как он обеспечивает семью? Очень часто на этой почве возникают конфликты…

– Если она недовольна… Ну, бывает: купила шубу, принесла домой, надела и недовольна – для этого существуют какие-то дни, когда купленное можно обменять. В браке такого не бывает. Поэтому приходится смиряться, приходится как-то на нее воздействовать, целую стратегию жизни нужно разрабатывать, а это очень тяжелый труд. Поэтому, чтобы такого не было, нужно всё заранее обговорить. Вот как воспитывать ребеночка нужно начинать тогда, когда он только зачат, и даже раньше. От кого зачат? – От мужчины. Но ведь мужчина должен быть не только, как сейчас говорят, «биологический отец» – замечательно! Этого недостаточно. Этот человек должен быть христианин, он должен быть умен, благороден, силен, отважен, в меру богат (кто будет шубы-то покупать – жена что ли, на двух работах?) – вот надо когда начинать-то этот процесс воспитания детей: выбором супруга.

– Это обоюдный процесс – ведь и супруга выбирает, и супруг выбирает.

– Конечно. Насильно же никто не будет в брак тянуть. Тут можно советоваться с родителями, с дедушками.

– Что бы вы посоветовали тем семьям, которые пока не могут решить по тем или иным причинам какие-либо конфликтные ситуации?

– Разговаривать. Нужно всё обговорить. Набраться терпения, чтоб стакан воды был – охлаждать. Только так. И с уважением друг к другу относиться – это по умолчанию.

с протоиереем Димитрием Смирновым
беседовал Никита Филатов
Видео: Мультимедийный блог протоиерея Димитрия Смирнова
Православие.Ru

Просмотрено (115) раз