Слава от Бога и слава от человеков
«А что люди скажут?»
Всем нам знакомы, наверное, слова Христа Спасителя о том, что люди зачастую ищут славы друг от друга, а той славы, которая от Единого Бога, не взыскуют (ср. Ин. 5, 44). Люди хотят хорошо выглядеть в глазах других людей, хотят, чтобы те о них хорошо думали, ищут от них доброго свидетельства, но при этом очень мало беспокоятся о том, как оценивает Господь то, что они делают, что наполняет их сердце. Постоянно звучит вопрос: «А что люди скажут?». Помните, как у Грибоедова Фамусов переживал о том, что будет говорить княгиня Марья Алексеевна? А сегодня ко всему этому надо еще прибавить беспокойство о том, что будут говорить средства массовой информации, наши «зарубежные партнеры» или кто-то еще. Какой-то внешний суд постоянно оказывается очень важным как для государства, так и для отдельного человека, для отдельной семьи. И, казалось бы, это то, от чего должен быть совершенно свободен христианин. Но реальность показывает, что это далеко не так: очень часто, практически постоянно приходится сталкиваться с тем, что и верующий человек очень боится – показаться смешным, показаться недостойным, показаться, в конце концов, плохим христианином – и очень переживает о том, что люди увидят что-то, что в нем не так, или же волнуется, что кому-то хотя бы покажется, что в нем что-то не так.
Никто не знает, насколько мы плохи на самом деле
В чем заключается суть этой проблемы, этой беды? В том, что мы думаем о себе гораздо лучше, чем есть на самом деле. Как это примирить с тем, что в то же самое время мы страшимся, что кто-то узнает какие-то отрицательные стороны нашей личности? На самом деле это противоречие мнимое. Да, мы сознаём, что у нас есть отдельные недостатки, в какие-то конкретные моменты своей жизни мы видим их особенно ярко, особенно полно и боимся, что кто-то тоже их увидит так же ярко и полно, но при этом считаем, что в целом мы очень хорошие, очень приличные люди, с отдельными лишь недостатками. И эти недостатки, с нашей точки зрения, никоим образом нас не характеризуют, по крайней мере не являются исчерпывающей нашей характеристикой. И нам очень досадно, что кто-то увидит тот или иной наш недостаток и на этом основании будет думать о нас не то чтобы плохо, не то чтобы будет считать нас за негодных людей… Нет, мы боимся другого: что кто-то будет думать о нас хуже, чем мы думаем о себе сами. Вот эта самая главная проблема. Вот именно этого мы боимся. Нам хочется, чтобы другие люди думали о нас так же, как думаем о себе мы.
Но надо сразу себе сказать и с этим смириться: никогда этого не будет. Никогда другие люди не будут думать о нас так, как думаем мы о себе сами, потому что они другие, нежели мы, и иначе нас оценивают. Они могут оценивать нас хуже, чем мы оцениваем себя, они могут нас оценивать лучше – они в любом случае будут оценивать нас по-своему. Но самое главное – другое: это то, что никогда никто из окружающих нас людей, даже самые близкие – ни родители, ни дети, ни муж, ни жена, ни самые близкие друзья – никогда не узнают нас такими, какими себя можем узнать только лишь мы сами, потому что никто, кроме Бога, не может заглянуть в человеческое сердце и увидеть, что там. А там, в человеческом сердце, находится столько всего худого, что на самом деле нужно понять, что каждый из нас бесконечно плох, никуда не годен, недостоин именоваться христианином, и на этом надо в каком-то смысле внутренне успокоиться. Не перестать что-либо делать, пытаться в себе что-либо изменить – нет, просто понять, что не страшно, даже если о нас кто-то подумал плохо из-за того или иного нашего поступка или из-за тех или иных обстоятельств, которые сложились, помимо нашей воли, не очень удачно. Даже если о нас кто-то подумал плохо, он в любом случае не знает, насколько мы действительно плохи, он всего лишь увидел какой-то наш недостаток. А мы на самом деле гораздо хуже.
Только выбросить остается…
Знаете, надо представить себя вещью, которая уже предназначена для того, чтобы ее выбросить на помойку, потому что она ни на что не годится. И сразу такое спокойствие от этой мысли появляется, потому что, хочешь не хочешь, всё равно тебе одна дорога – туда. И единственное, что тебя спасает от того, чтобы тебя выбросили на помойку, – это не какие-то твои отдельные достоинства, это не какие-то отдельные твои добрые качества, а только лишь милость Божия. И больше ровным счетом ничего. На самом деле кому-то может показаться, что я сейчас подрываю самые основы веры в самого себя, самые основы утешения, которым мы порой утешаемся, но я делаю это совершенно сознательно, потому что никакой веры в самого себя и никакого утешения от самого себя у христианина быть ни в коем случае не должно. Подобное утешение носит ложный характер, и именно оно мешает человеку двигаться дальше. Когда мы сами начинаем себя оправдывать, когда мы говорим: «да, я плохой в чем-то, но на самом деле я хороший, Господи, вот Ты видишь, во мне и это есть хорошее, и это…», то таким образом мы перекрываем для себя возможность действительно стать лучше, потому что только лишь ощущение того, что всё в нас не так, побуждает нас действительно в себе что-то исправлять. А иначе происходит какой-то торг, как я уже сказал, с Богом: «Да, Господи, вот здесь я согрешил, но вот здесь-то я хороший поступок совершил!». Значит, можно оставить за собой право поступать так же, как я поступал прежде. Звучит чудно, звучит примитивно, но на самом деле логика наша очень часто оказывается такой – чудной и примитивной. От этого обязательно нужно стараться уходить.
Восхождение через нисхождение
Если мы вспомним пример человека, о котором Господь говорит как о том, кто сподобился оправдания, сподобился милости Божией – я имею в виду пример мытаря, – то увидим, что этот человек никаких добрых качеств за собой не замечал, по крайней мере мы не слышим, чтобы он о них говорил. Вот фарисей, стоя впереди него, говорит о тех добрых качествах и о тех добрых поступках, которые у него, с его точки зрения, есть. Мытарь – это глубочайшая бездна самоосуждения, самоукорения, самоуничижения. И при этом мы слышим, что он вышел из храма более оправданным, нежели фарисей. Стоит человеку обвинить себя, и Бог его оправдает, и стоит человеку оправдать себя, как Бог перестает его оправдывать. Такая удивительная вещь: для того чтобы быть оправданным, надо себя обвинять! Как только начинаешь оправдываться, путь к оправданию от Бога оказывается тотчас же закрытым.
Нередко в различных книгах мы находим такое выражение, как «стремление к христианскому совершенству». С одной стороны, вроде бы понятно, что имеется в виду, с другой, это выражение очень многих сбивает с толку. Нам кажется, что наш путь христианской жизни должен быть восхождением от силы в силу, от совершенства к совершенству. В каком-то смысле это действительно должно быть так, но мы не всегда понимаем правильно, каким образом это восхождение на самом деле совершается. Восхождение всегда будет совершаться только лишь через нисхождение: только лишь тогда, когда человек начинает спускаться вниз, то есть в бездну того самого самоукорения, которое мы видим у мытаря, самоуничижения, самообвинения, – тогда и начинается его подлинное восхождение, потому что к высоте человека ведет смирение.
Человек может считать, что что-то в его жизни не так, человек может не любить себя за какие-то свои слабости, но в целом нет человека, который думал бы о себе однозначно плохо. И это тотчас же проявляется при наших столкновениях с другими людьми, потому что из того, как мы предпочитаем свой собственный интерес, собственную выгоду, самих себя, становится понятно, что мы себя ценим куда больше, нежели других людей. И даже в самых скромных, самых кротких людях это, к сожалению, проявляется – самомнение, самолюбие, ощущение себя чем-то, и чем-то немаловажным. И лишь когда человек понимает, что он не имеет никакой цены сам по себе, что в нем нет ничего доброго в самом по себе, тогда Господь может из него начать творить что-то великое.
Мнение не допускает быть мнимому
Мнение чаще всего мешает быть мнимому, как говорит один из святых отцов. Когда мы видим в себе что-то доброе, то мы никогда этого доброго на деле не приобретем, потому что видим мы, как правило, то, чего нет, но это видение нас успокаивает и не дает никакого мотива, никакого импульса для того, чтобы мы труд приобретения этой добродетели действительно подъяли.
Кажется, что это очень трудно – увидеть, что в тебе ничего нет доброго, что в тебе всё плохо. Кажется, это должно погрузить тебя в безмерную печаль. Но это не так. Все люди, которые считают себя чем-то немаловажным, постоянно унывают, печалятся, скорбят, ибо видят, что окружающие не готовы признать за ними те достоинства и добродетели, которые они сами в себе усматривают. Когда же человек о себе думает плохо, думает смиренно, то его совершенно не смущает чье-то мнение. Более того, он с удивлением начинает видеть, что люди относятся к нему даже лучше, чем он относится к себе. И это становится для него утешением, это его поддерживает, не давая притом пищи тщеславию. Кроме того, есть еще и духовное объяснение, почему человек, думающий о себе смиренно и уничиженно, не унывает: его утешает Сам Господь. Господь ведь не напрасно говорит о том, что сердце сокрушенно и смиренно Он не уничижит (ср.: Пс. 50, 17), а вот сердце несокрушенное и не смиренное уничижается постоянно.
Самое большое утешение
Поэтому очень хочу всех вас и самого себя попросить: не будем бояться оказаться ни смешными, ни какими-то неуклюжими в нашей христианской жизни, не будем бояться обнаружения своих недостатков, не будем стесняться, когда всё это происходит помимо нашей воли. Нас окружают точно такие же люди, как мы сами. И если человек видит свою немощь, знает свое несовершенство, он не будет осуждать и другого человека за его немощь и несовершенство. Отбросим же это лишнее смятение, суету и ту энергию, которую тратим на то, чтобы казаться лучше, чтобы не дать никому увидеть того, что есть в нас худого и недостойного, обратим на то, чтобы действительно стать лучше. Ну, и при этом не будем ждать никакого внешнего суда, никакой внешней оценки, а просто будем совершенно бескорыстно трудиться – ради Бога и ради своей собственной души.
Вчера один человек сказал мне в беседе, что он перечитывает в очередной раз Евангелие и, дойдя до рассказа о бесплодной смоковнице, помышляет: «Наверное, речь обо мне идет, вдруг и меня Господь точно так же посечет, потому что никакого плода в своей жизни я не вижу». Это ощущение себя бесплодной смоковницей и это понимание того, что никакого плода должного я Богу не приношу, и есть один из первых плодов нашей христианской жизни. Преподобный Петр Дамаскин говорит о том, что начало здравия души – видение своих грехов бесчисленными, как песок морской. Не видение своих добродетелей бесчисленных, а именно видение своих грехов! И без этого ни о каком восхождении к добродетели помышлять даже не стоит: состояние мытаря, образ мыслей его – вот фундамент христианской жизни. И хочу вас заверить, что когда человек переболеет вначале этим видением себя таким, какой он есть, когда поплачет довольно об этом, погорюет, то затем в его сердце постепенно начнет входить радость – радость, присущая ребенку, который живет, не думая о том, кто и как его оценит, кто какую ему оценку поставит, а просто радуется той жизни, которая его окружает. Как дети радуются любви своих родителей, так же точно и человек, не пытающийся показаться хорошим, радуется любви Божией и понимает в какой-то момент, что Господь любит его не за какие-то его добрые качества, которых на самом деле нет, а любит просто, и значит, всегда будет любить. Это и есть огромное утешение, самое большое, какое только может быть.
Игумен Нектарий (Морозов)
Православие.Ru
Просмотрено (47) раз
Заказать требы
Положение о XXIV областном фестивале детского творчества «Рождественский подарок» 2024 - 2025 г.г.
Подать
