Княжеский крест. Слово в день памяти святого благоверного князя-страстотерпца Игоря Черниговского
Бывают кресты добровольные, а бывают недобровольные. Сегодня день памяти святого благоверного князя Игоря Черниговского и Киевского. В Церкви он почитается как страстотерпец. Это значит, что святой принял мученическую кончину не за христианскую веру, в отличие от мучеников и великомучеников, но от своих же собратий – соотечественников или даже единоверцев, от своих близких – в силу их злобы, корыстолюбия, коварства, заговора, по бесовскому пленению ума страстями.
Нравственное зерно, которое дало плод святости страстотерпцев, – беззлобие, которое мы вспоминаем сугубо в дни Страстной седмицы при чтении Евангелий, когда говорим: «Беззлобный Господи, слава Тебе!»
Самые недавние к нам по времени святые страстотерпцы – это российский император Николай II и его семья, а самые первые святые Русской Церкви – князья Борис и Глеб – тоже страстотерпцы. Почти через 130 лет после них последовал этим путем и святой Игорь.
Кто же он, этот князь, и почему память его почитается в Церкви?
Он не совершил ни государственных, ни военных подвигов, а княжил всего две недели. Он принял власть над главным городом тогдашней Руси по завещанию своего брата, которого не любили жители, перенесшие свою нелюбовь и на нового правителя. В решающем сражении киевляне изменили своему князю и перешли на сторону его тайного соперника. А неудачник князь оказался в застенке.
Заточенный в застенок, он тяжело заболел, и власти, видя его полную безопасность для себя, разрешили ему перед смертью принять схиму – монашеский постриг. После пострига болезнь отступила, однако исцеленный не только телом, но и душой князь уже не стал домогаться прежней власти, как это случалось потом в истории. Он остался в монастыре.
Но и время его монашеского жития было недолгим – несколько месяцев. Он не прославился ни подвигами молитвы, ни прозорливостью, ни постничеством, которое так привлекает внешностью. Может быть, этим Господь показал нам, что все внешние упражнения только средство для достижений главного – смирения, которое одно помогает человеку нести иго Христово благое. Как часто повторял преподобный Алексий, старец Зосимовой пустыни, день памяти которого тоже совершается сегодня: «Смирение дороже всего».
Прошло немного времени, и прежние недоброжелатели, мутимые в сердце и уме врагом и завистником рода человеческого, вспомнили о прежнем князе и решили завершить дело измены ему убийством. И от иконы Божией Матери, перед которой молился смиренный инок и которая именуется в его память Игоревской, был он насильно взят и выволочен на торжище.
Напрасно и митрополит, и сам князь Киевский – его бывший соперник – пытались защитить его – укрыть под своим кровом: ничто не остановило буйства толпы. Разрушив все преграды, чернь настигла Игоря и растерзала его, но и после смерти продолжила глумиться над его телом. И не оттого они чернь, что бедны или что черны были их одежды, – но омрачены, черны были их помыслы.
И летописец записал: «В руце Божии преда дух свой, и совлекся ризы тленнаго человека и в нетленную и многострастную [многострадальную] ризу оболкся Христа, от Негоже и венчася, восприем мучания нетленный венец. И тако к Богу отъиде месяца сентября в 19 день пяток».
Так и нас мутят и душат страсти, которые губят ростки благих дел, добра, стремление к чистоте и святости.
Вече – собрание народное жителей Киева – сначала избрало Игоря и клялось ему в верности, а потом, через две недели, отреклось от него, а потом, довершая жертву верности своему злопамятству, убило своего же прежнего избранника.
Конечно, мы помним слова Христа Спасителя о том, что Его Царство не от мира сего. Поэтому, в земной жизни обещая общественное счастье другим или себе, мы или обманываемся, или обманываем. Но и все равно уже здесь люди хотят благополучия, мира, безопасности, хотят счастья.
Если в обществе, между людьми нет терпимости, милосердия, нет сострадания и человеколюбия, а есть злопамятство, непримиримость, властность, царствует самолюбование и нежелание услышать брата своего, то никакая внешняя форма организации этого общества не будет обеспечивать такую жизнь своих соотечественников, о которой мы молимся в храме: «Благоденственное и мирное житие».
Вече – совет народа, – которое было в Древнем Киеве в те времена формой народной демократии, не только не остановило зло, но само призвало ко злу, довершив зло измены грехом убийства.
Но Бог поругаем не бывает. И князь-инок стал для молодой Русской Церкви нравственным образцом в то время, когда внешним образом геройства, удачливости и отваги были распри, братоубийства, а княжеская междоусобица и борьба за власть не знали никакой управы, не смиряясь и не слушаясь даже голоса церковных пастырей.
Но недолго продолжалась эта вольница. Менее чем через 100 лет летописец напишет: «Придоша языци незнаеми, их же добре никтоже не весть, кто суть и отколе изидоша, и что язык их, и котораго племени суть, и что вера их». Суеверный ужас охватывает его, когда он пишет, что это и есть те самые народы, которые, согласно древним предсказаниям, «явятся» перед «скончанием времен» и «попленят всю землю».
Так Господь смирил землю Русскую, так в страшных испытаниях и искушениях всего народа, доселе гибнувшего в братоубийстве, рождался русский характер.
Таково иго Господне.
Так и нас, когда мы осмотрим путь своей жизни, весь разбитый нашими грехами, нашим упрямым противостоянием Богу, разве не постигнет страх за содеянное, разве не откажемся тогда от своей воли и, наученные горьким опытом, разве не скажем тогда: «Да будет воля Твоя»? Только после многих ошибок понимаем слова Спасителя, слышанные нами многократно: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною… А кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк. 8: 34, 38).
Но мы стыдимся. Стыдимся и словами, и поступками, боимся потерять достоинство. Нам кажется это слабостью, малодушием – уступить. Уступить даже тому, кого любим, как нам кажется: жене, мужу, детям, родителям.
Начальник проявляет твердость по отношению к подчиненному, а тот платит упрямством. И все, все строится на борьбе за сохранение своего лица, своей чести и достоинства, боязни потерять свое лицо, боязни, что на нас начнут все «ездить».
А ведь мы еще даже и начинали смиряться, чтобы бояться последствий этой добродетели. И получается, что наше человеческое достоинство, которое мы утверждаем за счет ближнего, – это бесовская гордость.
Много у нас крестов. Это и семейная жизнь; у кого-то крест – быть отцом, матерью; у кого-то крест – быть детьми, быть начальниками, подчиненными, крест болезни, крест того, что в быту называют неблагополучием бытовым, семейным, личным. И у стран есть свой крест.
Все не перечислить…
Но если человек добровольно несет крест, то достигает мира и благословения от Господа. Если же упрямится и отказывается, то Господь, видя еще надежду на его спасение, посылает ему крест исправления.
Некогда пророк Божий Иеремия предстал пред царем Седекией с деревянным ярмом на шее, предсказывая грядущую судьбу народа богоизбранного и святого, который будет нести ярмо тяжелых скорбей и чужого ига, если не прислушается к словам пророка. Слуги избавили пророка от этой тяжести, но тот вновь надел ярмо, уже железное, и вновь предстал перед царем.
Так сама жизнь наша, отягощенная этим добровольно наложенным самими на себя ярмом непослушания Богу, будет предстоять всегда пред нашей совестью – царем души, как бы мы ни пытались избавиться от этих испытаний как от временных, случайных и досадных помех.
Иногда говорят, что Церковь в проповеди много обличает. Но может ли сравниться немощное слово проповедника с обличительным голосом совести самого человека? А совесть говорит нам, что есть закон, который надо исполнять, и закон этот прост:
«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22: 37, 39).
На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.
На этом законе утверждается правда и народов, и людей, и мир не стоит без правды и без праведника, память одного из которых совершает ныне Церковь Русская – память святого страстотерпца князя Игоря.
Да укрепит он нас и все святые своими молитвами в несении креста.
Величаем тя, страстотерпче святый княже Игоре, и чтем святую память твою, ты бо молиши о нас Христа Бога нашего.
Именинников – с именинами! Это единственный святой с таким именем. Аминь.
Иеромонах Никон (Париманчук)
Православие.Ru
Просмотрено (40) раз
Заказать требы
Свежие комментарии