Почему церковное чтение должно быть неэмоциональным?
В искусстве очень важны жанры, которые желательно не путать. Если говорить очень просто, то жанр – это определенный стиль, в котором сочинено произведение, характеризующееся определенной целью и средствами достижения этой цели. Цели в искусстве (тоже в самом примитивном смысле) всегда три: рассмешить, напугать, заставить плакать. Соответственно этому выбираются и художественные выразительные эмоциональные средства для этих целей. Вместе с талантом, разумом и трудами автора все это и составляет определенное произведение, написанное в том или ином стиле. Это касается и декламационного (риторского) искусства.
В церковном же чтении все по-другому. Здесь преследуется цель не напугать, заставить плакать или рассмешить человека, но максимально облегчить ему путь к Богу: «…как написано в книге слов пророка Исаии, который говорит: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть спасение Божие» (Лк. 3:4–6).
Поэтому в чистоте звучания слова Божия должна присутствовать и звуковая четкость, и ясность речи, и членораздельность выговаривания слов, но церковный чтец не должен навязывать свою эмоцию молящемуся в храме. Чтецу следует стать всего лишь тимпаном и псалтирью, которые играют Божественные мелодии. Всякая театральность в храмах, будь то чтение или пение, всегда неприятно режет слух. И отвлекает от главного: простого, искреннего слышания слова Божия. Оно – не мы – сотворит в душе человека необходимое ей таинство и очищение сердца.
Потому еще во времена Ветхозаветной Церкви была выработана некая средняя форма между чтением и пением в еврейском синагогальном богослужении, которая получила в науке название «кантилляция» (с лат. «пою тихо, слабо»). Профессор Киевской духовной академии Михаил Скабалланович в книге «Толковый Типикон» о ней писал: «…Введение в синагогах так называемой кантилляции, представляющей нечто среднее между чтением и пением; это громкое чтение, при котором некоторые слоги более или менее удлиняются». Это практический опыт Церкви, достигший гармонии в смысле сочетания четкости, ясности звучания, безэмоциональности и приятности для уха. Данную форму Церковь применяет в храмовых богослужениях до сих пор.
Но это, конечно, не отменяет необходимости церковному чтецу совершенствоваться в своем искусстве. Во-первых, он сам должен жить благочестивой христианской жизнью и трепетно, любовно относиться к священным текстам. Во-вторых, ему следует постоянно образовываться, чтобы знать священную и церковную историю, фактами из которой изобилуют и Псалтирь, и другие молитвословия. В-третьих, чтец должен прилежно обучаться церковнославянскому языку, чтобы понимать, что он читает. В-четвертых, ему желательно делать перед богослужением гимнастику для языка, ротовых и лицевых мышц, связок, чтобы его голос звучал максимально чисто, а слова произносились членораздельно и ясно для молящихся.
И, конечно же, в богослужении (это уже более зависит от священника, диакона, уставщика, регента) нужно придерживаться правила «золотой середины» относительно темпа. Чтобы, с одной стороны, не читать или петь слишком медленно, уныло (тогда служба «провисает» и соделывается тягостной для молящихся), но и в то же время не слишком торопливо, когда слова или пение сливаются в один неразборчивый монотонный гул.
Нужно и чтецу, и певцу, и регенту, и уставщику, и диакону, и батюшке самим жить словами молитв, жить духом, чтобы стрела молитвы, исторгнутая из их сердца, попала в сердце каждого из нас. Важно не передавать свою эмоцию другому человеку, но в самом себе с Божьей помощью открывать жизнь этого священного слова, производящую в душе таинство соединения человека и Бога.
Иерей Андрей Чиженко
Православная Жизнь
Просмотрено (101) раз
Заказать требы
Свежие комментарии