Воздушные мытарства. Мытарство одиннадцатое: «Я — это звучит гордо!»
Мы не можем позволить себе пройти данное мытарство с той же легкостью, как и блаженная Феодора, и остановим наше внимание на проблеме, связанной с гордыней, тщеславием и непочтительным отношением к родителям (физическим и духовным) и к Богом установленной форме власти.
Если о Сыне Божием сказано: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу (Флп. 2, 6), — то выпадение дьявола из духовного мира и происходит из-за хищения почитать себя «быть равным Богу».
Любя Господа пламенеющей любовью, Люцифер стремился как можно ближе приблизиться к объекту любви[1] — Богу. В какой-то момент мистического экстаза, в самолюбовании о собственной пламенеющей любви, он потерял ощущение дистанции между Творцом и тварью, и это было хищение, начало его выпадения из духовного мира. Тогда и родилась гордость…
Каждый гордец как бы проходит тем же путем, что и Люцифер. Сказано: Погибели предшествует гордость, и падению — надменность (Притч. 16, 18). Так совершается и грехопадение Адама и Евы, когда дьявол предлагает принять участие в хищении Божественных прав и приоритетов словами вы будете, как боги (Быт. 3, 5).
Хотя человек и создан для обожения, дьявол стремится, чтобы и само наше религиозное стремление и восторг привели нас к безудержной гордыне…
«Монах Ирон пятьдесят лет провел в пустыне и превзошел всех живущих в ней иноков своим равноангельским житием. Но гордость погубила и такого подвижника. Он вообразил, что соседние с ним иноки держатся не такого устава, какого бы, по его мнению, следовало держаться. И стал относиться к ним с презрением. Диавол, заметив зародившееся в старце самомнение, не замедлил приложить старание, чтобы погубить его, и достиг своего. Он явился ему в образе светлого ангела, а самообольщенный монах принял его действительно за такового. Диавол предложил старцу броситься в колодец, говоря, что-де за святую жизнь ему от этого вреда не будет. Старец послушался, и… вытащили его из колодца едва живым. На третий день он скончался»[2].
И апогей гордыни — безумное утверждение: «Бога нет» или «Бог умер». Сказано: Сказал безумец в сердце своем: “нет Бога”. Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро (Пс. 13, 1).
Отказ от гордости и гордыни означает начало возвращения к Богу, о таковых и сказано: Но тем большую дает благодать; посему и сказано: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. 4, 6). Слова: «тем большую дает благодать» свидетельствуют о невозможности для человека без мощного потока призывающей благодати бросить вызов идеологии дьявола, отступить от мятежников, поправших суверенные права и приоритеты Бога, и смиренно признать себя рабом Божиим. Чтобы понять значение слова «гордость» в данном контексте, прочитаем из Книги пророка Исаии: Какое безрассудство! Разве можно считать горшечника, как глину? Скажет ли изделие о сделавшем его: “не он сделал меня”? и скажет ли произведение о художнике своем: “он не разумеет”? (Ис. 29, 16). И в этом смысле мятеж против Бога Люцифера и его бесов и человеков, последовавших за ними, сравним с восстанием «горшков» против «Горшечника».
Причем сам дьявол в этой борьбе не заходит так далеко, как человечество, отказавшееся всецело подчиняться Богу, Его святому Закону и даже (!) отрицать Его существование… Дьявол не борется с Богом, бесы веруют, и трепещут (Иак. 2, 19), его взаимоотношения с Создателем — не «перетягивание каната». Мы ранее касались этого вопроса. Скорее всего, гордый дьявол не может простить нам нашу телесность, ибо, по мнению святых отцов (о чем мы тоже говорили ранее), именно отсутствие телесности у падших ангелов является препятствием для их возможного покаяния и возвращения к Богу. Ибо то, что изменяемо, может усовершенствоваться, а то, что неизменяемо — или совершенно, как Бог (Иак. 1, 17), или ужасно в своем регрессе, падении, как дьявол (Мф. 25, 41).
Гордость и тщеславие подсказывают человеку, что он абсолютно свободное существо и не нуждается ни в какой опеке[3].
Когда я слышу, что для кого-то — «это сладкое слово свобода», — всегда задаюсь вопросом:
— Свобода от чего?
Или:
— Свобода от Кого?
Сказано: К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу (Гал. 5, 13). Таким образом, мы выясняем, что свобода не исключает любви, то есть деятельного участия в жизни других людей. Так что и подчинение светским властям проистекает не из страха наказания, но и по совести (Рим. 13, 5), по любящей христианской совести. Так что и «закон царский» мы исполняем по Писанию: возлюби ближнего твоего, как себя самого (Иак. 2, 8). Другая возможная мотивация подчинения светской власти не есть дело хорошее, но, напротив, дурное, так как происходит из чувства лицеприятия и угодливости.
Следовательно, тем более и подчинение церковным властям должно проистекать из чувства любви. Даже если сами носители духовной власти и не были бы чем должны быть; но чтобы вы делали добро, хотя бы они казались и не тем, чем должны быть (2 Кор. 13, 7). Сказано: Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас (1 Фес. 5, 12). Впрочем, даже если священнослужители и не есть то, «чем должны быть», Вселенская Церковь учит, что благодать действует и через недостойных священнослужителей.
Блаженный Августин: «Служители Церкви Божией не перестают быть орудиями благодати Божией, хотя бы сами не были святыми. Каков бы ни был священник, когда он молится за народ, его молитва возносится к Богу, — его поучения, если содержат истину, полезны для других, — его священнодействия имеют всю силу для верующего. За себя он сам даст ответ Богу, но для паствы он есть истинный пастырь»[4].
Святой Ефрем Сирин: «…Если и не знаешь о каком иерее, достоин ли он сана или не достоин, то не презирай его ради заповеди Христовой. Как не терпит вреда светлое золото, если покрыто оно грязью, а также и самый бисер, если прикоснется к каким-нибудь нечистым и скверным вещам; так подобно сему и священство не делается оскверненным от человека, хотя бы приявший был и недостоин»[5].
Фреска Рыльского монастыря. Болгария.
Святитель Иоанн Златоуст: «…Кто почитает священника, тот будет почитать и Бога; а кто стал презирать священника, тот постепенно дойдет когда-нибудь и до оскорбления Бога… если кто преподает правое учение, то смотри не на жизнь его, а на слова… В отце, хотя бы он имел бесчисленное множество слабостей, сын покрывает все»[6].
Святитель Григорий Богослов: «К очищению тебя всякий достоин веры (доверия. — О.С.), только бы был он из числа получивших на сие власть, не осужденных явно и не отчужденных от Церкви. Не суди судей ты, требующий врачевания; не разбирай достоинств, очищающих тебя; не делай выбора, смотря на родителей. Хотя один другого лучше или ниже, но всякий выше тебя. Рассуди так: два перстня, золотой и железный, и на обоих вырезан один и тот же царский лик, и обоими сделаны печати на воске. Чем одна печать отлична от другой? — ничем. Распознай вещество на воске, если ты всех премудрее. Скажи: который оттиск железного и который — золотого перстня? И отчего он одинаков? Ибо хотя вещество различно, но в начертании нет различия. Так и крестителем да будет у тебя всякий. Ибо хотя бы один превосходил другого по жизни, но сила крещения равна, и одинаково может привести тебя к совершенству всякий, кто наставлен в той же вере»[7].
Святитель Иоанн Златоуст: «Случается, что миряне живут в благочестии, а священники в неправде, и потому чрез них не надлежало бы совершаться ни Крещению, ни приношению Тела Христова, если бы благодать искала везде только достойных. Но ныне Господь обыкновенно действует и чрез недостойных, и благодать Крещения нимало не оскорбляется жизнию священника… Говорю это, чтобы кто-либо, строго рассматривая жизнь священника, не стал соблазняться в рассуждении им совершаемого в Таинствах. Ибо человек ничего не привносит от себя в предлагаемое, но все это есть дело силы Божией, и Бог-то освящает вас в Таинствах»[8].
Святой Исидор Пелусиот: «Ничто не теряет приемлющий (священные Таинства), если бы преподавший оказался и недостойным, и не бесплодными он пользуется Таинствами, хотя бы священник всех людей влек с собою к нечестию»[9].
Когда мы видим несоответствие внешнего образа жизни внутреннему содержанию светских и религиозных лицемеров и ханжей, остается открытым вопрос: до какой степени должно повиноваться им и где та черта, переступив которую, мы должны выйти из повиновения им? Прекрасный ответ на этот сложный вопрос дает нам Златоуст. Святитель Иоанн пишет в 34-м Слове на Послание к Евреям: «Безначалие — везде зло, причина многих бедствий, начало беспорядка и смешения; особенно же в Церкви… Но, скажет кто-нибудь, есть еще… зло, — когда начальник (то есть священнослужитель. — О.С.) нехорош. Знаю: это немалое зло, и даже гораздо большее, нежели безначалие, — потому что лучше не управляться никем, нежели быть под управлением дурного начальника… А что, скажешь, когда (начальник) нехорош, — тогда не нужно повиноваться ему? Нехорош, — в каком смысле говоришь ты? Если по отношению к вере (то есть еретик. — О.С.), то беги от него и не сообщайся с ним, хотя бы он был не только человек, но даже Ангел, сшедший с неба; если же по отношению к жизни, то не беспокойся об этом… Они (то есть священнослужители. — О.С.) имеют, говорит (Христос. — О.С.), достоинство, но нечисты по жизни. А вы обращайте внимание не на жизнь, но на слова их; от поведения же (других) никто не получит вреда. Почему? Потому, что оно явно для всех, и такой (человек), хотя бы он был тысячу раз нехорош, никогда не научит дурному. Но недостатки касательно веры неявны для всех, и дурной в этом отношении не постыдится учить (других)»[10]. То есть всякий начальствующий достоин чести и почитания, если не влечет нашу душу в погибель, а напротив, способствует и нашему духовному росту. Хотя и сам…
Особенно необходимо почитать наших родителей по плоти. Сказано: Почитай отца твоего и мать твою, [чтобы тебе было хорошо и] чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе (Исх. 20, 12). Блаженный Иероним Стридонский пишет: «И в Евангелии Господь рассуждает о предписании Закона, в котором говорится: “Почитай отца своего и мать свою”, — надо понимать, не на словах, звук которых может обмануть родительскую бедность пустой лестью, но необходимой помощью в жизненных средствах. Ибо Бог приказывает, чтобы дети кормили родителей-бедняков и воздавали старцам благодарностью за то, что получили в детстве»[11].
Подобно и блаженный Августин пишет: «Человек видит своих родителей, и его жизнь начинается с их дружеского отношения. Кого же может пощадить тот, кто не чтит своих родителей»[12]. То есть семья, через которую человек входит в жизнь, — это первая школа любви. Человек, живя на земле, проходит три основных школы любви, и первая — это его дом, семья. Если в семье человек научится доброму отношению к людям, то, возмужав и выйдя за семейный порог, он сможет это доброе отношение к людям передать и далее.
Вторая школа любви — это народ, к которому принадлежит человек. Тот, кто любит свой собственный народ, всегда может с пониманием отнестись и к любой другой национальности и народности. Но тот, который не почтил свой народ, подобен тому, кто, разрушив свой собственный дом, стремится созидать другой. Вряд ли у него что-то получится…
Третья школа любви — это Церковь, где нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 28). Но Церковь существует не для того, чтобы в космополитическом угаре уничтожать межнациональные особенности, или в угаре феминизма стирать законную грань между мужчиной и женщиной, или, увлекшись межклассовым антагонизмом, в марксистском угаре решать проблемы «раба» и «свободного». Назначение Церкви — в свете Евангелия освятить межнациональные, семейные и межклассовые взаимоотношения, так как мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены (Рим. 12, 5). Слова: «а порознь один для другого члены» означают, что, несмотря на единство Тела Церкви, «один для другого» — отец и сын, муж и жена, начальник и подчиненный, духовный отец и духовный сын. И об этом нельзя забывать! Сказано: В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом (1 Кор. 7, 24); и еще: Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь (Рим. 13, 7); и еще: Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1 Тим. 5, 8).
Таким образом, ни должность, ни семья, ни социальное положение человека не могут являться препятствием для вечного спасения — при условии, если человек выстроит правильную иерархию ценностей и будет помнить слова Господа Иисуса Христа: дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф. 28, 18); и еще: Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22, 21).
Причина непочтительного отношения к светским и духовным властям, непочтение родителей — есть гордость, тщеславие и превозношение.
Вавилонская башня. Питер Брейгель. XVI век.
Преподобный Ефрем Сирин писал: «Не допускай в себе недуга гордыни, чтобы враг не похитил у тебя рассудка»[13]. — И действительно, гордыня перед Богом, установленными властями, особенно церковными, — есть род безумия, а превозношение перед отцом и матерью и непочтение к старшим — род суицидального поведения, прямо сокращающего время жизни человека на земле (см. Исх. 20, 12).
Преподобный Нил Синайский показывает, кому уподобляется всякий гордец: «Из всех грехов больший грех гордость, из-за нее (то есть гордыни. — О.С.) изобретатель всего худого — диавол — свержен с неба»[14]. «Гордость есть знак низкого ума и неблагодарной души»[15], — учит святитель Иоанн Златоуст. И действительно, подобное чувство встречается у людей дурного и неблагодарного состояния души. Ибо гордиться чем-либо может лишь тот, кто и сам сомневается в наличии у него того, чем он гордится, или осознает свою неправоту в обладании чем-либо. Сказано: Ибо кто отличает тебя? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (1 Кор. 4, 7).
«Знал я в Иерусалиме одну девственницу, которая шесть лет носила власяницу и, заключившись в своей келии, отреклась от всех удовольствий и вела жизнь самую воздержанную. Но потом, оставленная Божией помощью за чрезмерную гордость — родоначальницу всякого зла, она впала в блуд. Это случилось потому, что она подвизалась не по духовному расположению и не по любви к Богу, но напоказ людям, ради суетной славы, которой ищет растленная воля. Демон тщеславия, отвлекая ее от благочестивых помыслов, возбудил в ней желание осуждать других. Когда же она пришла в опьянение от демона гордости и еще начала соуслаждать ему, святой Ангел — страж целомудрия — отступил от нее»[16].
Но! Самое страшное — такое состояние и настрой уподобляют человека дьяволу, который первый и возгордился…
Протоиерей Олег Стеняев
Православие.Ru
[1] Блаженный Августин писал о том, что «невозможно отыскать никакого иного источника зла помимо добра» (Contra Julian. I.), то есть — искаженного стремления к благу. В противном случае пришлось бы признать причиною зла — другое зло; и так до бесконечности. Подобный языческий дуализм всегда осуждался отцами Церкви, наставившими на том, что изначала все творение Божие было, именно, — хорошо весьма (Быт. 1, 31). По Августину: «Бог (и) не может быть причиною зла, ибо не Он причина склонности к небытию» (Qq. LXXXIII.21.). — Что и означает, что зло, как нечто не бытийное, проистекает от свободного удаления от добра, как изменение в созерцании блага. Что и означает, что дьявол, именно, «перелюбил…» (И.А. Глухов), — переключившись с любви к Богу, на любовь к самому себе, — себялюбие эгоизма (лат. ego — «я»). Духовные дарования и высоту иерархического положения использовал во вред себе.
[2] Прот. В. Гурьев. Пролог. С. 371.
[3] «Французская революция, с которой ясно обозначился существенный характер западной цивилизации как цивилизации внерелигиозной, как попытки построить здание вселенской культуры, организовать человечество на чисто мирских, внешних началах, французская революция, говорю я, провозгласила как основание общественного строя — права человека вместо прежнего божественного права. Эти права человека сводятся к двум главным: свободе и равенству, которые должны примиряться в братстве. Великая революция (т. е. буржуазная революция. — О.С.) провозгласила свободу, равенство и братство. Провозгласила, но не осуществила: эти три слова так и остались пустыми словами. Социализм является попыткой осуществить действительно эти три принципа. Революция установила гражданскую свободу. Но при существовании данного общественного неравенства освобождение от одного господствующего класса есть подчинение другому. Власть монархии и феодалов только заменяется властью капитала и буржуазии. Одна свобода еще ничего не дает народному большинству, если нет равенства. Революция провозгласила и это последнее. Но в нашем мире, основанном на борьбе, на неограниченном соревновании личности, равенство прав ничего не значит без равенства сил. Принцип равенства, равноправность оказалась действительною только для тех, кто имел в данный исторический момент силу» (Соловьев В.С. Собрание сочинений. Том III. С. 3–4.).
[4] Зеленков В. Выписки из святоотеческих и других книг, служащих к изучению различных сторон церковной жизни. В 3 т. Т 2, М., 1913. С. 115.
[5] Там же, С. 113.
[6] Там же, С. 118–119.
[7] Слово на св. крещение, в творениях Святых Отцов. В 3 т. Т 3, М., 1993, С. 298–299.
[8] Макарий, митр. Православно-догматическое богословие. СПб., 1868, С. 393–394.
[9] Там же, С. 394
[10] Свт. Иоанн Златоуст, архиеп. Константинопольский. Т. 12, кн. 1. Толкование на Послание к Евреям. Беседа 34.1. М.: издательство «Святитель Иоанн Златоуст», — 2000, С. 275–276.
[11] БКОЦ. Ветхий Завет. Т. III. Иероним Стридонский, Послания 123.6. С. 142.
[12] Там же. Августин Иппонский, Проповеди. С. 143.
[13] Энциклопедия православной веры. Спб.: Летопись, —2009., С. 156.
[14] Там же. С.156.
[15] Там же. С. 156.
[16] См.: Лавсаик. С. 110.
Просмотрено (77) раз
Заказать требы
