Только не называйте меня “раб Божий”

Почему внецерковных людей смущает звание рабов Божиих, как слово «раб» может означать полное доверие и преданность – размышляет Сергей Худиев.

Мы с апостолом Павлом — рабы Иисуса Христа!

Как-то по интернету ходил рассказ человека, который был в Афинах и обнаружил, что в Греческой Церкви прихожан называют «детьми Божиими», а не «рабами Божиими», как в Русской Церкви. Отсюда делались глубокие выводы о разнице менталитетов русских и греческих церковников. Конечно, сам этот случай — чистое недоразумение, если бы этот человек был знаком с Новым Заветом, он бы знал, что в нем апостолы называют христиан и рабами, и детьми Божиими, точно так же как оба термина присутствуют и в богослужении как Греческой, так и Русской Православных Церквей.

Когда я называю себя «рабом Иисуса Христа», я испытываю некоторый трепет — так называл себя святой апостол Павел, святой апостол Петр, другие апостолы Христовы, священномученик Игнатий Богоносец и многие иные мученики, святые, подвижники, отцы и учители Церкви.

Встать в этот ряд, сказать: и я тоже, как эти люди, «раб Иисуса Христа» — было бы неуместной дерзостью. «Мы с апостолом Павлом — рабы Иисуса Христа!» Но я решаюсь на это только потому, что Писание всех христиан называет рабами Иисуса Христа. Это драгоценное звание мне даровано в Крещении, и я ношу его — не с гордостью, я его не заслужил и не мог — но с изумлением, что мне оказана столь великая честь.

Более того, в Библии сам Иисус назван рабом Бога: «Вот, раб Мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится» (Ис. 52:13).

Но современный мир яростно требует равенства

Но само именование христиан «рабами Божиими» для внецерковных людей служит некоторым запинанием. Это понятно — слово «раб» в современном языке носит резко негативный характер. Раб — это кто-то, кого воспринимают как вещь, «говорящее орудие», чьи желания, интересы или человеческое достоинство никого не интересуют. Кто-то, кого можно эксплуатировать, с кем можно дурно обращаться — даже убить — безнаказанно. Сам институт рабства вызывает отвращение, и все согласны в том, что его следует искоренять и преследовать.

Это понятно; люди грешны, и это проявляется тем заметнее, чем больше у человека власти над другими. Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Начальник-самодур вынужден сдерживаться, потому что на свете есть и другие работодатели, к которым работники могут, в конце концов, уйти. Но в ситуации, когда уйти невозможно, жаловаться некому, и остается только такой слабый сдерживающий фактор, что рабы — это все-таки ценное имущество, человеческий грех вылезает во всем своем неприкрытом уродстве.

Страшно оказаться в полной, безраздельной власти своего ближнего — потому что полагаться на его добрую волю не приходится. Именно поэтому нас пугает и возмущает рабство.

Мы боимся и не доверяем друг другу — и имеем на это веские основания.

Современный мир яростно требует равенства — потому что всякий, обладающий более высоким статусом, непременно использует его для того, чтобы угнетать и притеснять своих ближних. Равенство, конечно, недостижимо — в любой корпорации, обществе, государстве немедленно выстраиваются иерархии, без этого невозможно — но, по крайней мере, к нему следует стремиться.

Невозможно обойтись без власти одних людей над другими — но, по крайне мере, ее надо обставить сдержками и противовесами, законами и должностными инструкциями, так, чтобы эта власть была как можно дальше от абсолютной. Цена свободы есть непрестанная бдительность. Зазеваешься — и ближние немедленно повесят на тебя ярмо.

Не низкое холуйство, а сердечная преданность

Но и мы знаем проблески какого-то иного мира. В нашем мире есть не только эксплуатация — и яростные попытки этой эксплуатации избежать. В нашем мире бывает любовь. Как говорит невеста в «Песне Песней», «я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой — мне» (Песн. 6:3). Принадлежность другому человеку — не всегда источник угрозы. Иногда — как для влюбленных — это источник глубокой радости, счастья, полноты жизни. Ребенок находится во власти родителей — и это (кроме небольшого числа трагических случаев) хорошо и правильно, его любят, о нем заботятся.

Мы не можем представить себе отношения доверия и преданности между слугой и господином, хозяином и рабами — но такое иногда бывало. Как, например, повествуется в книге Бытия, «Аврам, услышав, что сродник его взят в плен, вооружил рабов своих, рожденных в доме его, триста восемнадцать, и преследовал [неприятелей] до Дана» (Быт. 14:14). Аврам вооружил своих рабов, будучи уверен, что они не обратят оружие против него, не разбегутся, а будут сражаться и подвергать свою жизнь опасности за хозяина — и это вполне оправдывается.

Такое бывало — не низкое холуйство, а сердечная преданность; не барское самодурство — а отеческая забота. Увы, не слишком часто — мы живем в падшем мире. Но само слово «раб» могло обозначать и нечто другое — и вызывать совсем другую цепь ассоциаций, чем у нас.

Оно могло быть выражением благодарности и преданности — правитель поразил людей своими великодушными благодеяниями, и они признали себя его рабами. Оно могло быть выражением принадлежности — как в наши дни люди остро переживают свою принадлежность к национальности, к партии или стране.

Преданность по отношению к личности почти исчезла из нашего мира. Но в античном мире (как и в средневековом) всем было понятно, о чем идет речь. Средневековый король мог воскликнуть в гуще битвы: «Те, кто любит меня, за мной!» — и за ним следовали.

Слово «раб» могло означать полное доверие — «я принадлежу тебе».

Владыка мироздания принял образ раба

И вот в христианском контексте, у апостолов, у святых отцов, «раб Божий» — это очень теплое слово. Бог в Иисусе Христе стал человеком, умер и воскрес, и даровал нам жизнь вечную и блаженную. Теперь мы, рабы Божии, принадлежим Ему, живем в Его доме, аллилуйя!

Тот, Кто обладает абсолютной властью, стал человеком, претерпел муку и смерть от рук Своих мятежных творений ради их спасения.

«Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10:42-45).

Бог полностью отдал Себя творению — Владыка мироздания принял образ раба, чтобы поднять падших людей к себе. Вера отзывается благодарной преданностью — теперь мы принадлежим Тебе. Мы рабы Божии.

Сергей Худиев
Православие и мир

Просмотрено (40) раз