Христианство и комфорт: война неизбежна?

В церковных СМИ часто ругают комфорт. Мы справедливо сетуем, что он нас развращает, расслабляет, порабощает. В многочисленных бытовых удобствах православная аскеза видит духовную опасность, и не напрасно.

Действительно, избыток комфорта способен плохо влиять на состояние души.

Если почитать, как жили подвижники, мы узнаем, что у них все было наоборот по сравнению с мирской логикой. Желаешь лечь – сядь. Хочешь посидеть – постой. Голоден – жди положенного для еды времени. Жаждешь – попей немного, но до конца жажду не утоляй. Любое удобство плоти и потакание ее хотениям расслабляет душу. Нужно учиться поступать против своего «ветхого человека», чтобы воспитать в себе человека нового, живущего по духу, а не по плоти.

Идея вполне понятна. Но все же… Разговор о комфорте вторичен по сравнению с другими, более главными вещами. Смирение и любовь к Богу и ближним важнее. Понятно, что аскеза и существует для достижения смирения и любви. Но возникает вопрос: можно ли жить в относительных удобствах и научиться любить Бога и ближнего? Да. Пример тому – святые миряне, которые есть в нашем церковном календаре и о которых много написано в православной литературе. А можно ли быть строгим постником и воздержником, но любить только себя и гордиться собой? Тоже да. Не зря гениальный Достоевский оставил нам образ монаха Ферапонта, от которого выводят даже особый термин: «ферапонтово православие».

Многие современные святые жили среди комфорта, не замечая его. Праведный Иоанн Кронштадтский носил дорогие рясы и имел личный пароход для путешествий по России. Но о рясе ли и пароходе он думал? Не все ли равно ему было, какой одеждой пользоваться и каким транспортом ездить? Когда ему дарили что-нибудь в знак благодарности, от чистого сердца он брал, не привязываясь к подарку душой, и при случае мог легко отдать его другому.

Интересует ли кого сейчас, в мягких или жестких кроватях спали новомученики и исповедники русские до того, как засвидетельствовали Христову веру собственной кровью? Кому теперь какая разница? Да, умеренная аскеза в их жизни обязательно была, потому все они церковные люди, соблюдающие посты и другие церковные установления. Но их подвиг вовсе не в изнурении тела, а в великой любви к Богу и людям. Многие из них жили в тех же условиях, что и обычный мирской человек, но в глубине их души действовала тайна любви ко Христу.

Многие и сегодня крепко постятся, долго молятся и поклоны бьют. Но как редко можно встретить подлинную любовь и смирение! Значит пост и прочие аскетические усилия – лишь одно из средств достижения главных христианских добродетелей, а не сами добродетели. Святые удивляют нас не чрезмерным пощением, а самопожертвованием и любовью. Это подвиг сердца, который до конца понять нельзя, потому что святость вообще сверхлогична, иррациональна. Чувствуете, как вопрос комфорта или некомфорта здесь отступает в тень, давая место чему-то большему, главнейшему?

В глубине сердца зреет семя нового человека по образу Христову. Бог совершает это изменение как над бизнесменом в дорогом костюме, который может себе позволить креветки на ужин, так и над слесарем в потертом свитере, жизнь которого аскетична по определению. Душа очищается и освящается покаянием и молитвой, а со временем внутреннее переходит во внешнее, имея какое-то свое индивидуальное выражение. Бизнесмен, уверовав, не обязательно откажется от модного костюма, однако изменится его отношение к жизни, смерти, людям, деньгам, вещам. Да, правила аскезы никто не отменяет, но христианство более являет себя в жертвенной любви, прощении обид, смирении, чем в одноразовом питании или сне на досках.

К тому же аскеза ведь касается прежде всего не тела, а ума. Мы часто забываем об этом, постясь порой до упаду в Святую Четыредесятницу, но никак не контролируя потоки информации, которой мы наедаемся до отвала. Однако подвижничество XXI века невозможно без поста информационного. Отказ от телевидения или интернета на время поста гораздо выше, чем американо без молока, а не с молоком. Лучше отказаться и от молока, и от интернета, но нужно различать, что сегодня главнее.

Например, чтение Достоевского вместо ежедневных новостей – это настоящий великопостный подвиг, превышающий исключение из меню сахарного печенья. Оставление на несколько недель привычных соцсетей – большая победа, чем сухоядение. И если у кого-то получилось так себя ограничить ради Всевышнего, тот спокойно может ложиться спать в мягкую постель. Господь уже подарил ему победу над своим «я». Если задуматься, наше сердце сегодня гораздо более прикипело к гаджетам и виртуальным мирам, чем к подушке или перине. Значит, там и следует искать настоящей духовной брани.

Сегодня это так, а раньше было не так. Не существовало интернета и того шквала информации, который ежедневно потрясает нас изнутри. Еще какую-нибудь сотню лет назад самый шумный мегаполис жил куда тише и размеренней, чем современное село. Теперь же из каждой хаты виднеются рога телеантенны и торчит хвост интернет-провода. Многое изменилось, и главное – пришли новые духовные болезни. Например, зависимость от мобильных телефонов и соцсетей, потребность в ежедневном перерабатывании тонн легкой ненужной и ни к чему не обязывающей информации. Следовательно, и наша аскеза должна в чем-то перестроиться ради победы над искушениями нового времени.

Что же, мы за комфорт? Нет, мы за христианство. А оно возможно и в богатстве и в бедности, и с уютом и без него. Зависеть от удобств нельзя, а разумно пользоваться, с благодарностью Богу – не грех. Творцу можно угождать и в деревне, и в городе; и в квартире с евроремонтом, и в скромной монашеской келье. Христа люби и исполняй Его заповеди, а телу дай отдых, когда необходимо. Оно и так изнурено городской экологией, невыносимым шумом улицы, нервными стрессами и депрессиями – обычными спутниками городского жителя наших времен.

Важно найти золотую середину между двумя мыслями апостола Павла: «усмиряю и порабощаю тело мое» (1 Кор. 9:27) и «никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее» (Еф. 5:29). Нужны мера и рассуждение, без которых нет никакой добродетели. И еще нужно помнить, что грех – не в комфорте, а в нашем сердце. Честность с самими собой и голос совести пусть подскажут нам, что думать и как поступать в отношении комфорта, который мы заслуженно критикуем, но без которого уже вряд ли способны обойтись.

Сергей Комаров
Православная Жизнь

Просмотрено (103) раз