Язык богослужения

До Литинститута я год учился в Пединституте. Там я изучал «старославянский язык» и «историческую грамматику», любил эти предметы и потому свободно читал церковнославянские тексты, понимал строй языка.

Когда же стал ходить на богослужения в храм, то в первое время абсолютно ничего не понимал. Злился на себя, обвинял себя в тупости и, конечно же, думал о том, как и многие новоначальные, о том, что в Церкви нужна языковая реформа.

Собственного Молитвослова у меня еще не было, поэтому я отпечатал себе утренние и вечерние молитвы на печатной машинке и переплел их в виде небольшой записной книжки. И через несколько месяцев, пребывая в храме на службе, я вдруг сообразил, что в почти все я понимаю. Мало того, я стал упиваться красотой церковного языка, влюбился в него, воспринимал его как уникальный язык духовной поэзии.

Позже я сталкивался с проблемой «непонимания».

Одной прихожанке я посоветовал читать ее умирающей матери Евангелие, естественно, на русском языке (она, кстати, была некрещеной и не желала даже перед смертью принимать Крещение).

Через месяц приходит прихожанка и рассказывает:

– Представляете, батюшка, я читаю маме каждый день Евангелие, а она мне как-то говорит: «Доченька, как хорошо, что ты со мной сидишь и читаешь, но я абсолютно ничего не понимаю».

Оказывается, проблема понимания/непонимания церковных текстов лежит совсем в другой плоскости – духовной.

С этим мы постоянно сталкиваемся, когда слышим рассуждения далеких от Церкви людей, в которых обнаруживается непробиваемая тупость, когда они говорят о Священном писании или о богослужебных текстах.

Поэтому все претензии к церковнославянскому языку в дискуссиях о языке богослужения я воспринимаю как претензии слепого, желающего для зрячих перевести все книги на азбуку Брайля.

Точку в этих дискуссиях для меня поставил академик Д.С. Лихачев («Русский язык в богослужении и в богословской мысли», 1998):

«Церковнославянский язык – постоянный источник для понимания русского языка. Сохранения его словарного запаса. Обостренного постижения эмоционального звучания русского слова. Это язык благородной культуры: в нем нет грязных слов, на нем нельзя говорить в грубом тоне, браниться. Это язык, который предполагает определенный уровень нравственной культуры. Церковнославянский язык, таким образом, имеет значение не только для понимания русской духовной культуры, но и большое образовательное и воспитательное значение. Отказ от употребления его в Церкви, изучения в школе приведет к дальнейшему падению культуры в России».

Лингвисты утверждают, что в тех славянских странах, в которых в последние десятилетия отказались служить на церковнославянском языке, культура национального языка резко снизилась.

Протоиерей Владимир Вигилянский
Православие.fm

Просмотрено (34) раз