Кем и когда установлено, что священник не вправе разглашать тайну исповеди?

Чтобы ответить на данный вопрос, сначала стоит разобраться с самим понятием тайной исповеди. Издревле, еще с первых веков христианства исповедь в Церкви совершалась не совсем так, как это кажется привычным для нас. В Древней Церкви, во времена святых апостолов, исповедь была не тайной, а публичной: верующий каялся в своих грехах в присутствии всей общины. Такая практика объяснялась, прежде всего, тем, что община всегда воспринималась как евхаристическая единица – «Тело Христово», а каждый ее член, соответственно, был членом этого Тела. Все, что совершал один верующий, отражалось не только на его личной жизни, но и на жизни всей общины, а потому и грех воспринимался не столько в личной плоскости, сколько в отношении полноты церковной общины.

Время введения в жизни Церкви тайной исповеди точно определить сложно. Известно, что уже в III веке священномученик Мефодий Патарский советовал своим чадам как можно чаще раскрывать свои грехи перед священниками, чтоб не доводить до исповеди публичной, что, по-видимому, указывает именно на существование параллельно практики частной исповеди. В этом отношении хорошо известен принцип Блаженного Августина – святого, жившего в V веке: грехи, совершенные тайно, исповедуются тайно, а те грехи, что совершены публично, нужно публично и исповедовать. К последним можно отнести, например, разбой, воровство и т. п.

Относительно же того, можно или нет разглашать тайну исповеди, и если можно – то в каких случаях, стоит сказать следующее. До времен Петра I в Церкви всегда сохранялась тайна исповеди. Ее нарушение влекло за собой серьезные наказания по отношению к повинному в разглашении священнослужителю.

Однако после выхода в 1721 году «Духовного регламента» священнослужителей стали привлекать к сотрудничеству с полицией. Так, согласно «Духовному регламенту», священнослужитель обязан был донести на человека, который совершил или планировал совершить преступление государственного масштаба: измену, бунт, покушение на жизнь императора или членов его семьи. При этом стоит все же уточнить, что со стороны самих священнослужителей подобная практика «сотрудничества» не приветствовалась.

В нынешнее же время, как говорится об этом в «Основах социальной концепции РПЦ» (основоположный документ, регламентирующий внешнюю и внутреннюю деятельность Церкви), «даже в целях помощи правоохранительным органам священнослужитель не может нарушать тайну исповеди». Однако есть исключение. «Священник может нарушить правило, если кающийся поделился информацией о преступлении против человечества путем совершения террористического акта или исполнения преступного приказа в ходе военных действий». Но при этом делается существенная оговорка: священнослужитель должен попытаться повлиять на человека, переубедить его. Если его попытка не увенчается успехом, то заботясь о сохранении тайны имени исповедующегося, он обязан предупредить тех, чьим жизням угрожает опасность. И только в крайнем случае прибегать к абсолютному разглашению тайны исповеди.

Таким образом, мы видим, что тайна исповеди не может быть разглашена священником, за исключением лишь тех случаев, когда ее умолчание может привести к каким-нибудь масштабным происшествиям, например гибели многих людей.

Доцент КДА Андрей Музольф
Православная Жизнь

Просмотрено (47) раз