Тишина Великого Понедельника. Почему мы боимся молчания

Страстная седмица и Светлая — Пасха Крестная и Пасха Воскресения. Для первых христиан это одно целое, самое сердце христианского упования, священные дни, когда каждый христианин мысленно идет за Спасителем — след в след, слово в слово. Это дни богомыслия Страстей и Воскресения. Но так много шума и суеты, так трудно расслышать Пасху!

Великий патриарх Иаков, покидая этот мир, предрек явление Примирителя из колена Иуды. Древний старец, полный скорби и насыщенный днями вдруг запел голосом влюбленного юноши и взволнованного поэта, будто сам видел Его — Примирителя — своего далекого потомка, но и — Отца, Священника и Утешителя:

«Не отойдет скипетр от Иуды

и законодатель от чресл его,

доколе не придет Примиритель,

и Ему покорность народов» (Быт 49:10).

И вот уже нет царей из дома Иуды, и идумейские принцы правят Иудеей. И юродивый пророк из Галилей въезжает в Иерусалим под приветственные крики малышей.

Годы прошли с этого дня, и апостолы по-новому вспомнили этот вход — как торжество и ликование. Только было все скромнее, проще и совсем не по-взрослому: не колесница и кони в золотых попонах, а маленький ослик, сонно моргавший на утреннем солнце; не вельможи и сильные мира сего, а детвора, плясавшая от радости просто оттого, что почему-то вдруг стало так хорошо и весело с этим Человеком на ослике, и Он позволил им поиграть в царя. И никто не мог представить, что премудрые и разумные через века станут повторять за веселыми ребятишками пророческую считалочку: «Осанна Сыну Давидову!»

Он пришел в этот мир под детское пение ангелов. Видимо, они тоже репетировали и волновались, чтобы дать свой первые концерт для палестинских пастухов. Музыку сочинили сами, слова взяли знакомые, из традиции: «Слава в вышних!»

Он родился под ангельское ликование «в вышних», и на смерть шел под громкое пение детей. Невинный и безгрешный пришел в мир скорби с младенцами, убитыми Иродом, и умирал, приветствуемый ребятишками, которые доживут до гибели Иерусалима, и чаша скорби народа Божьего не минует их.

Это тайна страдания святых и невинных. И посреди них — Христос — Примиритель и Врач, страданием и кровью искупивший болезни мира. В самом сердце боли — Христос, и этой тайной столетия назад был потрясен старый Иаков:

«Он привязывает к виноградной лозе осленка своего,

и к лозе лучшего виноградника сына ослицы своей.

Моет в вине одежду свою,

и в крови гроздов одеяние свое.

Блестящи очи его от вина,

и белы зубы его от молока» (Быт 49:11).

Под ободряющее пение и игру детей входит Господь в город, который убьет Его, расправится с Невинным. Чтобы Творец и Автор нашего мира вошел в самую сердцевину его боли и страдания. И оттуда, из самой глубины мучения живых, Он начнет долгий путь к свету, Сам будет целительным Светом среди горя и скорби.

Страстная седмица и Светлая — Пасха Крестная и Пасха Воскресения. Для первых христиан это одно целое, самое сердце христианского упования, священные дни, когда каждый христианин мысленно идет за Спасителем — след в след, слово в слово. Это дни богомыслия Страстей и Воскресения.

Но так много шума и суеты, так трудно расслышать Пасху!

Мы так привыкли к суете и шуму, что пугаемся тишины, боимся молчания! Даже в церкви страшно, когда вдруг замолчит хор, собьется чтец, умолкнет священник — и все растерянно переглядываются, ведь религиозная суета — самая липкая.

Можно много говорить о днях Страстей и Пасхи, но надо ли так много говорить? Надо ли так много вопиять, молитвословить, вычитывать? Ведь самое главное условие богомыслия Страстей и Воскресения — тишина и молчание.

Без тишины и молчания наши молитвы — такие торопливые, бестолковые, пустые.

Без тишины и молчания — чтение Писания не пользует ни мало.

Без тишины и молчания — церковная служба и сама литургия проходят мимо.

Причастился — а будто и не со мной это было.

В романе Стивена Кинга «Ловец снов» говорится о нападении инопланетян на землю. В общем, известный, стертый сюжет. Но есть там один образ — очень удачный, точно схваченный. Загадочные монстры проникают внутрь человека и начинают контролировать его память и сознание. Будто некий злодей захватывает огромную библиотеку памяти — этаж за этажом, до самого последнего подвала. Но главный герой держит оборону и в самую последнюю, самую заветную комнату своей памяти никого не пускает.

Где эта наша последняя комната — таинственная келия, где я настоящий, где не надо «соответствовать», притворяться, «держать марку»? Та последняя комната, где я могу просто помолчать.

Святой Петр верил, что в каждом из нас сокрыт некто воистину прекрасный — «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1Петр 3:4). Вот и апостол Павел неоднократно пишет про какого-то «внутреннего человека» (Рим 7:22; Еф 3:16). Это потому, что человек я только внутри, а снаружи — суета сует и томление духа?

Кто созерцает Христа Распятого и Воскресшего?

Есть ли во мне кому созерцать Примирителя?

В Японии построили обсерваторию, которая изучает самые мелкие частицы, которые попадают на землю с Солнца. Кажется, там должна стоять огромная подзорная труба, зорко вглядывающаяся в небо, но нет — это глубокая шахта под землей, потому что только на глубине дают себя обнаружить частицы пылкой и прекрасной звезды по имени Солнце.

Сойдем в глубину.

Спрячемся от суеты слов, сведений, образов.

Помолчим.

Угомонимся.

Чтобы разглядеть подлинный свет Страстных дней и Воскресения.

Чтобы расслышать Пасху.

Чтобы увидеть первые лучи света Христа — Солнца Незаходимого.

Архимандрит Савва (Мажуко)
Источник: Православие и Мир

Просмотрено (32) раз