Перенесение Нерукотворного Образа – повод задуматься над действительностью жизни по-христиански

Древний Нерукотворный Образ Спасителя, перенесение которого из Эдессы в Константинополь мы празднуем 29 августа, побыл в столице Византии совсем немного. Предание нам говорит, что изображение Лика Христа создано Им Самим и более 900 лет находилось в том городе, куда изначально и было послано. Когда Эдессу захватили арабы, то они никак не препятствовали поклонению Нерукотворному Образу. Так продолжалось еще триста лет, пока в 944 году император Константин Багрянородный не пожелал его выкупить и перенести в столицу. С одной стороны, это событие торжественное, но с другой – не очень, ведь мы понимаем, что пройдет еще 260 лет и столицей ромеев завладеют достаточно «дикие» крестоносцы. С того времени судьба Нерукотворного Образа Спасителя – неизвестна.

Для нас, православных христиан, этот памятный день стал праздничным в связи с народным почитанием. Я крайне негативно отношусь к формулировкам «Первый… Второй… Третий Спас», тем более «медовый… яблочный или ореховый Спас». Спас – это ведь Спаситель – одно из именований Христа, а Он всегда один, и нет никакого «второго» или «третьего» Христа. В особенности нет Христа «орехового». Давайте лучше вспомним фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы», тот измученный, изувеченный и изуродованный вид, который имел Спаситель после бичевания и во время распятия за наши грехи, – и мы поймем: назвать Его «ореховым» или «медовым» будет даже кощунственно.

Я прекрасно понимаю, что привычные для нас именования связаны со сбором урожая тех или иных продуктов, но мы сейчас их не собираем, наша жизнь от урожайности не зависит, поэтому лучше в эти дни попросту отблагодарить Бога за уходящее лето, за возможность немного отдохнуть, насладиться свежими фруктами и набраться сил для рабочего рывка до следующего отпуска. Нельзя не сказать, что празднование событий тысячелетней давности, происшедших на территории Малой Азии, у нас как раз связано с народными традициями и не будь их, то мы, скорее всего, и знать не знали о перенесении Образа Спасителя из Эдессы в Константинополь, как мы ничего не знаем, например, о таком великом святом, как прп. Максим Исповедник, память которого праздновалась тремя днями ранее. Ну да ладно, как есть, так есть – оставим всю эту «лирику» в стороне. Лучше подумаем над тем, что мы можем взять от этого праздника для себя.

Когда я думал, о чем писать, то первая мысль, пришедшая в голову, была мыслью об удивительности проповеди Христа. Звучит немного коряво, но я поясню, в чем дело. Как мы помним из Предания, эдесский царь Авгарь Укамма вступил в переписку со Спасителем еще во время Его земного пути. Сегодня на месте древнего города Эдессы стоит турецкий город Шанлыурфа. На современных картах я померил расстояние между ним и Иерусалимом. Получилось 944 км, т.е. весьма немало, особенно для путешественников древности. Христос благовествовал всего 3,5 года, и за этот относительно небольшой срок, еще без апостольской проповеди, слава о Нем разнеслась так далеко! Существует даже легенда, до конца не подтвержденная, но и не опровергнутая, что Осроена – царство, которым правил Авгарь, стало первым государством, официально принявшим христианство. Наверняка Авгарь был язычником, но, видимо, душа и сердце его были здоровее наших, раз он только на основании народной молвы сумел настолько довериться Христу, что получил от Него исцеление еще даже до пришествия апостола Фаддея.

Спаситель проповедовал не только словом, но и жизнью, чего, собственно, так не хватает нам. Мы постоянно в 50-м псалме обещаем Богу: «Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся» (Пс. 5:15), – только я, честно говоря, не знаю ни одного «беззаконного», которого я бы научил путям Господним. Однажды вошедши в Церковь и решившись кардинально изменить жизнь, больше такой решимости не было.

В богослужебных указаниях на праздник перенесения Нерукотворного Образа Спасителя полагается чтение отрывка из Евангелия, весьма характерного для нашей темы. Речь идет о событиях, следующих буквально сразу за Преображением: «Когда же приближались дни взятия Его от мира, Он восхотел идти в Иерусалим; и послал вестников пред лицом Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское, чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим» (Лк. 9:51–53). Последние слова в церковнославянском переводе звучат немного иначе: «Иисус утверди лице Свое ити во Иерусалим». На них акцентирует внимание прп. Никон Оптинский. Он пишет, что если приведенную цитату нам понимать не буквально, а духовно, применительно к своей жизни, то и всякий христианин, готовящийся взойти в Горний Иерусалим также должен «утвердить лице свое». Т. е. речь здесь идет о решимости, подготовке к подвижническому «путешествию» сквозь собственную жизнь.

Дело в том, что мое вхождение в Церковь, как, думаю, многих из нас, с одной стороны, сопровождалось трудом, «ломкой» привычного уклада жизни, с другой же – внутренней «легкостью» и «окрыленностью». Вся эта работа, чувства, переживания происходили на уровне интуиции, на простом понимании: «так правильно». Нельзя сказать, что это плохо, скорее наоборот, только в такие моменты я не понимал, что ждет впереди, к какой цели я иду, что нужно делать для ее достижения и с каким трудностями придется встретиться. Но вот прп. Никон пишет: «Надо уготовиться и решиться, ибо путешествие это требует именно подвига, понуждения себя на совершение всех добродетелей, коими достигается Царство Небесное. Надо уготовиться и решиться, ибо самому совершению добродетелей противодействуют и противостоят различные скорби, соблазны, препятствия и, прежде всего, от людей, подущаемых врагом нашего спасения. Враг желает воспрепятствовать доброму намерению и внушает людям мира сего ненависть к рабам Божиим».

В приведенных словах содержится все то, что мне хотелось сказать. В духовной жизни мы часто мыслим, планируем «тактически», т. е. на пару-тройку месяцев вперед, но не «стратегически». Мы не обозреваем внутренним взором весь предположительный путь, который нам следует пройти. Чаще всего наше внимание сосредоточено на текущих задачах: пост, молитвенное правило, Причастие и т.д., и где-то «на горизонте» периферийным зрением мы улавливаем вечность. Но вот само «расстояние», отрезок от текущей точки до вечности выпадает. Оттого и получается, что текущее состояние души «растягивается» на года, покуда не грянет «гром».

Возможно, если вырваться из нашей «зацикленности», ужаснуться собственному топтанию на месте, то и положительные изменения скорее придут в нашу духовную жизнь. Не нужно ждать, пока Господь пошлет испытания и скорби, мы можем их сами на себя взвалить. Когда читаешь жития древних подвижников, как, например, в «Истории боголюбцев» блаж. Феодорита Кирского или «Собеседовании о жизни италийских отцов и о бессмертии души» свят. Григорий Двоеслова, то не раз замечаешь, что они добровольно, собственными руками и действиями возлагали на себя трудовые или постовые тяготы, аргументируя это тем, что лучше за грехи перенести мучения добровольно здесь, на земле, чем отправиться в вечную смерть там, за порогом смерти. Я не могу сказать, что конкретно каждому из нас нужно делать, но мне кажется, что для начала надо хотя бы остановиться и задуматься. Если в духовной жизни появится «динамика», тогда, думаю, и «молчаливая» проповедь делами сдвинется с места. На примере с повествованием о Нерукотворном Образе Спасителя мы видим, что Слава от Самого Христа разносилась на тысячи километров одному Богу ведомыми путями. Слава о Христе также на тысячи километров разносилась стопами и устами апостолов, проповедников и миссионеров. Ну а для нас будет вполне достаточно, если мы сможем проповедовать Христа хотя бы в радиусе пары метров – нашим близким, родным, знакомым, друзьям.

Напоследок хотелось бы снова обратиться к словам прп. Никона Оптинского: «И образ мыслей, и чувства, и понятия, и желания, и поведение, и вся жизнь, даже наружный вид человека, живущего для Бога, не такой, как у человека, живущего жизнью мира сего, и потому мир, враждебный Христу, восстает против тех, которые стараются жить по-христиански, гонят их, – враждуют против них, не принимают их в свою среду». Теперь задумаемся вот над чем: если враждебный Спасителю мир нас принимает, если мы «свои» в нем, то, может, мы еще и не живем по-христиански. Пусть эта мысль станет для нас дополнительным стимулом в стремлении к качественным положительным преобразованиям духовной жизни, дабы мы, взирая на Нерукотворный Образ Христа, всем сердцем служили Ему и проповедовали Его Благую Весть.

Протоиерей Владимир Долгих
Источник: Православная Жизнь

Просмотрено (94) раз