Возвращение грешника

Слово протоиерея Александра Шаргунова в Неделю о блудном сыне.

Когда люди смотрят на Божии дары как на то, что Бог должен дать им, это оказывается безумием даже с практической земной точки зрения. «Дай мне сейчас то, что причитается мне, а все мои права на имение в так называемом будущем мне не нужны, я отказываюсь от них». Величайшее безумие грешного человека заключается в том, чтобы немедленно довольствоваться частью, отказываясь от целого. Это желание теперь же получить на руки неважно сколько, только бы, так сказать, наличными, то есть здесь в этой жизни получить все блага. Люди смотрят только на видимое, ищут сиюминутного успеха и немедленного наслаждения. А жизнь будущего века их мало заботит.

Почему этот юноша так хотел получить свою долю в полное свое распоряжение? Ему была тягостна опека отца, и он желал свободы — того, что ложно называется ее именем. Посмотрите на безумие большинства нынешних молодых людей. Им хорошо сумели объяснить через все существующие средства воздействия, что они никогда не станут хозяевами своей судьбы, пока не разорвут все Божии узы и вместо них не повяжут себя по рукам и ногам узами собственных похотей. Вот суть отступничества человека от Бога. Люди не хотят быть связанными Божественными заповедями. Они хотят сами быть как боги, знающие добро и зло. А в результате оказываются не знающими никакого зла и добра, кроме того, что нравится им.

Образы Отца Небесного, земного отечества и отца родного раскрываются в притче один через другой. И, кажется, порой сливаются. Этот юноша хочет удалиться от отцовского взора. Он не доверяет управлению своего отца, он хочет сам иметь свою долю, потому что думает, что отец будет ограничивать его траты, и ему это не нравится. Он горд собой, у него высокое мнение о своих способностях. Он думает, что если возьмет свою часть имения, то управится с ней лучше, чем отец, и проявит себя более яркой личностью. Снова и снова слово Божие говорит нам, что гордость, более чем какой-либо иной грех, разрушает человека, особенно в молодости.

Мы видим, как добр и кроток отец к своему сыну. Он разделил свое имение. Но, видимо, старший сын пожелал, чтобы отец оставил его часть в своей власти. И мы видим, что он получил за это. «Все мое — твое», — слышит он от отца. Младший сын получил от отца, сколько хотел. Так он мог увидеть, по крайней мере, и по прошествии времени доброту отца. Благодаря этому он сможет понять свое собственное безумие, и что он не был столь мудрым управителем своих дел.

Как же он распорядился всем, когда получил свою часть? Он не замедлил истратить ее. И через короткое время превратился в нищего. Такое впечатление, что его намерение было как можно скорее расточить все. И для этого, собрав все, он отправился в дальнюю страну.

Мы можем видеть, что жизнь блудного сына в этом удалении его в чужую страну представляет собой описание того духовного состояния, в котором оказался отпавший от Бога падший человек. Это прежде всего состояние разлуки с Богом, удаленности от него. Вот почему в Неделю о блудном сыне на утрени впервые звучит горестная песнь «На реках вавилонских».

Этот юноша ушел из дома отца, а грех — всегда отступничество от Бога. Несчастье грешников заключается в том, что они удалились от Бога, и все более и более удаляются от Него. Мир — «страна далече», в которой люди живут. Но степени удаления могут быть различными. Мы ушли от родного дома так далеко, как только могли. Что такое ад в конце концов, как не предельное удаление от Бога? И этот ад может начаться еще здесь на земле. Что такое немыслимые несчастья и беды на нашей земле, как не удаление от Бога? Как мы пришли в эту страну, которая когда-то называлась Русью Святой?

Притча показывает нам, что духовное состояние падшего человека — сплошное растрачивание жизни. Он расточил имение свое, живя распутно, с блудницами, и в короткое время все истратил. Так и мы промотали все богатство. О, если бы только земное! Добровольно идущие на грех расточают дары отцовские. Они тратят впустую свой ум и все силы души. Они не только закапывают в землю свои таланты, но бесстыдно продают их. Дары Божии, которые они должны были употребить на служение Богу и людям, употребляют на служение порочным желаниям. Душа человека становится заложницей мира, плоти и диавола, расточает свое богатство и живет распутно.

Далее притча показывает духовное состояние живущего грехом человека, как состояние горькой нужды. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. Разгульная, расточительная жизнь скоро доводит человека до нищенской сумы. Особенно когда приходят плохие времена, как расплата за плохое управление полученным добром.

Человек отказывается от милосердия Божия, предпочитая Ему жестокость диавола. Ради сладости греховной жизни, богатства преходящего мира совершил он этот отказ от Божиих даров, а теперь погибает от недостатка их. Удалившемуся от Бога недостает самого необходимого для его души. У него нет ни пищи, ни одежды. Если бы только для внешнего человека! У него нет надежды, что ему будет дано утешение после мучительной смерти. Духовное состояние пожинающего плоды своего греха человека — это страна, где настал великий голод. Страдание и отчаяние усугубляются сознанием, что сам он, преодолевая все преграды, изо всех сил добивался этого.

Грех начинается с возвышения и гордости, однако духовное состояние грешника с неизбежностью выявляется как низкое, рабское состояние. Когда разгульное веселье молодого человека довело его до нищеты, нужда заставила его пойти в рабское услужение. Он пошел и нанялся к одному из жителей страны той. Нечестие, которое до этого проявлялось в распутстве, теперь обнаруживается в рабской жизни. Как этот гордый, независимый юноша мог столь унизить себя, обесчестить себя, чтобы пойти на такое служение к столь злому господину?

Голод и ГУЛаги, а говорили: «Мы наш, мы новый мир построим», «нам нет преград ни в море, ни на суше», а сегодня уж тем более нет никаких преград. Злой господин послал его на поля свои, сказано в Евангелии, не овец пасти, а свиней. Дело диавола — заставлять своих рабов удовлетворять похоти падшего естества. Это ничем не лучше, чем пасти грязных, чавкающих шумно свиней. Могут ли разумные бессмертные души больше опозорить себя!

Он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи. Этот молодой человек дошел до прекрасного времяпровождения, сидя за одним столом со свиньями. Рожки — пища для свиней, но не для человека. Богатство мира и сладости жизни для тела, а что остается для драгоценной души? Грех — состояние вечного ненасыщения, состояние, в котором невозможно ожидать облегчения ни от кого на земле.

Этот блудный сын, когда он был не в состоянии, постоянно работая, обеспечить себя едой, перешел к попрошайничеству, но никто не давал ему. И никто, скажем мы, ничего не даст нашей России. Тем, кто удаляется от Бога, никто на земле не может помочь. Напрасно мы взываем к миру — у него есть все, что может отравить душу, но он неспособен дать то, что питает ее.

Сегодняшнее Евангелие говорит нам, что состояние греха — состояние смерти. «Этот сын мой был мертв», — говорится о нем. Грешник мертв в своих преступлениях и грехах, он лишен духовной жизни. Нет у него связи со Христом Богом, и потому он мертв. Греховное состояние — состояние заблудившегося человека. Этот сын пропадал, он заблудился по отношению к отцовскому дому, ко всему, что добро. Души, удалившиеся от Бога, — заблудшие души. Они заблудились, как путник, потерявший дорогу. Если бесконечное милосердие Божие не поможет им, они не возвратятся никогда.

Состояние греха — состояние безумия. Это выражено в словах «когда он пришел в себя», что означает, что до этого он был вне себя, потерял рассудок. Несомненно, он был таким, когда оставил отцовский дом и стал еще более безумным, когда присоединился к жителям той страны. Грешник — это тот, кто сошел с ума, кто губит себя безумными похотями и в то же время обманывает себя безумными надеждами.

И вот возвращение блудного сына домой. После подробного рассказа о грехе — рассказ о покаянии. Что было причиной его возвращения, его покаяния? Горе, нужда. Когда он оказался в предельной нужде, он пришел в себя. Скорби оказываются счастливым средством для обращения грешников от их заблуждений. Когда мы видим неадекватность всех способов вернуть то, что мы потеряли, все вместе и каждый в отдельности, и когда мы испытаем все другие пути в поисках исхода из нашей беды и убедимся, что все напрасно, наступает время возвратиться к Богу.

Что подготовило обращение блудного сына? Размышление. Нам пора не только задуматься, настало время глубоко осознать, что с нами произошло. Беда наша заключается в том, что нет осознания происшедшего — не только в народе, но порой и в Церкви. Он сказал себе, когда пришел в здравый ум: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода». Он размышляет, сколь бедственным является его состояние: не просто «голодаю», но — «умираю от голода». Никто не придет ко Христу, пока не увидит, что находится на грани погибели в служении греху. Святые отцы говорят, что вера — это когда человек, несмотря ни на какие обстоятельства, устремляется к Богу.

Однако если мы даже в силу обстоятельств приходим к Нему, Он не оскорбляется, но радостно встречает нас. Блудный сын размышлял, насколько все было бы лучше, если бы он возвратился: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом». Какой чудесный он содержит дом! В доме нашего Отца — пища для всего человечества, для всей Его семьи. Есть пища с избытком, достаточная для каждого и избыточествующая любовью. Пусть размышление об этом хлебе, земном и небесном, вдохновит сегодня всех, кто заблудился, удалившись от Бога, вернуться к Нему.

Размышление блудного сына приводит его к решимости: «Встану, пойду к отцу моему». Добрые намерения — хорошая вещь, но гораздо важнее их исполнение. Хотя он был в дальней стороне, вдалеке от отчего дома, все же, как бы ни было далеко, он вернется. Каждый склон и изгиб дороги, по которой он уходил от Бога, он должен пройти на своем пути возвращения к Нему. Что бы ни было — он решился. И он должен будет идти.

Подлинное покаяние — встать и пойти к Богу. Но с какими словами мы придем к Нему? Как выразить то, что с нами происходит? Прежде всего, блудный сын исповедует свой грех и безумие. «Я согрешил», — говорит он. И поскольку мы все согрешили, всем нам надлежит исповедать это пред Богом. Исповедание греха необходимо как условие мира и прощения, говорит святой Феофан Затворник вместе с другими святыми отцами, размышляя об этой притче. Не так, как иные сегодня говорят: «Не русский народ виноват, а только те, кто его соблазнил». Если мы скажем: «Нет в том нашей вины», мы будем подвержены суду. Если осознаем свою вину с сокрушенным, кающимся и смиренным сердцем, мы предстанем пред Божиим милосердием, которое дарует прощение всем, кто исповедует свои грехи.

Блудный сын был так далек от самооправдания, что готов был принять всю тяжесть вины на себя за то, что он совершил. Обратим внимание на слова, которые он хочет сказать: «Я согрешил против неба и пред тобою». Пусть те, кто не исполняет своего долга по отношению к земным родителям, подумают об этом. Они грешат против неба и перед Богом. Обиды и оскорбления, нанесенные им, — обиды и оскорбления Богу. Речь идет не только о наших родителях. Наши отцы, наши предки и наши святые отцы, и святой наш мученик царь-батюшка Николай. Грех совершается в презрении Божией власти. Мы согрешили против неба. Зло греха нацелено высоко, оно против неба. Но это бессильное зло, ибо мы не можем ранить небо. Только Христа на Кресте. Только мучеников, только наших родителей. «И зло, которое сегодня в мире, будет еще сильнее. Но не зло победит зло, а любовь».

Блудный сын признает себя лишенным достоинства принадлежать любимой семье. «Я уже недостоин называться твоим сыном», — говорит он отцу. Он не отвергается родства, ибо это единственное, на что он может уповать, но он сознает, что отец его по правде и справедливости может не принять его. Разве не получил он по своему требованию ту долю, которая принадлежала ему? И потому он имеет все основания не рассчитывать на большее. Наше покаяние только тогда является подлинным, когда мы признаем себя недостойными получить милость от Бога. Тем не менее он продолжает молить о том, чтобы быть принятым в отчий дом, хотя бы в самом смиренном положении. «Прими меня в число наемников твоих, — говорит он. — Этого достаточно для меня, о большем я не могу и помыслить». Если последует отчее наказание — быть ему как одному из слуг, — он не только покорится этому, но и посчитает это великим благом по сравнению с тем, что имеет сейчас.

«Прими меня в число наемников твоих, чтобы я мог показать теперь любовь к отчему дому не меньше того презрения, которое я проявил к нему». И при всем этом он не перестает думать о своем отце как об отце. «Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче!» — повторяет он про себя. Видеть Бога как Отца, как нашего Отца, к Которому мы каждый день обращаемся в молитве Господней «Отче наш», — это существенный момент нашего покаяния. Только это может сделать нашу печаль о грехе неложной, нашу решимость не допускать греха — крепкой, и даст нам силы надеяться на прощение.

И вот он встал и пошел к своему отцу. Свое доброе решение он исполняет без промедления. Что вы без конца говорите: «Встанем и пойдем» — а сами ни с места? Давайте немедленно все встанем и пойдем. Он был не из тех, кто проходит половину пути, а потом говорит, что устал и не может дальше идти, что он слаб, измучен — и с него хватит.

Как же встречает его отец? Он вернулся к отцу, но принял ли его отец? Разве могут родители отвернуться от своих детей, как бы они ни были безумны и непослушны, когда они приходят к ним с покаянием! Тем более благодать Божия по отношению к кающимся грешникам. Отец Небесный, когда они возвращаются к Нему, не может не простить их. Мы видим великую любовь, с которой отец встречает своего сына. «Когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его». Доброта отца идет впереди покаяния сына. Как будто с того момента, как сын покинул дом, он не переставал смотреть в ту сторону, куда он ушел, и у него была одна только мысль: «Если бы только я мог увидеть своего несчастного сына, возвращающегося домой». Насколько несравненно более Бог желает обращения грешников! И Он готов всегда встретить с любовью тех, кто возвращается к Нему. От Него не может укрыться даже самое первое наше движение навстречу Ему.

Нас не может не потрясать глубина Божия и родительского милосердия. Блудный сын под тяжестью стыда и страха шел медленно. А любящий отец — бежит навстречу ему. Пусть он виноват и заслуживает наказания. Пусть он грязный и пахнет еще свиньями, которых он пас, — отец обнимает его и прижимает к груди. Так дороги Богу те, кто истинно кается. Отец целует своего сына. Это не просто целование приветствия. Это печать полного прощения и любви. Все его прежние безумства забыты. Ни одного слова упрека не будет сказано ему. Наверное, отец мог бы сказать: «Ты никогда не пришел бы домой, если бы нужда не погнала тебя». Нет, ничего подобного! Воистину, когда Бог прощает кающихся, Он никогда больше не напоминает им грехов.

Как отцовская доброта проявляется, прежде чем сын выражает покаяние, так покаяние сына продолжается, после того как отец показывает ему такую доброту. Хотя отец целует его и прощает его, запечатлевая поцелуем прощение, он говорит: «Отче! Я согрешил против неба и пред тобою». Даже после того как мы получаем прощение наших грехов, в сердце у нас остается искреннее сокрушение о содеянном. Чем больше открывается нам готовность Божия простить нас, тем труднее для нас бывает простить себя. «Отче! — говорит блудный сын, — я уже недостоин называться сыном твоим». И хочет, как и намеревался, сказать: «Прими меня в число наемников твоих». Но отец не дает ему договорить это.

Если с такой любовью встречает его отец, как он может быть наемником! Как он может быть чем-то меньшим, чем сын! Он — его возлюбленный сын. И ради него устрояется царский пир — то, о чем он не мог даже помыслить. Блудный сын шел домой между страхом и надеждой, как говорит преподобный Амвросий Оптинский, — страхом быть отринутым и надеждой быть принятым. Но любовь отчая превосходит все его страхи и надежды. Он пришел домой в лохмотьях, и отец его говорит слугам: «Принесите лучшую одежду и оденьте его». Может быть, ему стыдно оборванному и грязному надеть такую одежду на себя, потому «оденьте его, и дайте перстень на руку его» — с печатью, со знаком, что он господин в этом доме. Он пришел домой босой, и потому «дайте обувь на ноги его».

Праведность Божия — одежда, в которую мы облекаемся, приходя к Богу с покаянием, говорят святые отцы. В покаянии, как в крещении, мы во Христа облекаемся. Лучшая одежда — это наше новое естество. Перстень на руке — обручение Духа Святого и печать силы Его. «Дайте перстень на руку его», чтобы он всегда помнил о доброте своего отца, чтобы никогда не забывал ее. Обувь на ногах означает готовность благовествовать мир и твердо ходить стезями его. Он пришел домой голодным, и отец его не просто накормил его — он устроил пир. «Приведите откормленного теленка, и заколите, чтобы мой сын насытился лучшим, что у нас есть». Тот, кто рад был до этого времени наполнить свое чрево рожками, которые ели свиньи, теперь приглашается на радостный небесный пир. Так все, кто напрасно трудился, желая насытиться тварным, обретут эту небесную пищу у Господа, когда возвратятся к Нему. Ибо «телец упитенный» есть Агнец Божий, закланный прежде создания мира, — Христос. И об этом пире веры возвещает Церковь всему спасенному человечеству среди пасхального торжества.

Сегодняшнее Евангелие показывает нам великую радость и ликование всех, когда один человек возвращается с покаянием. Заколание тельца упитенного было праздником не только для него, но праздником для всей семьи. «Станем есть и веселиться, ибо это великий день. Ибо этот сын мой был мертв и ожил. Мы думали, что он умер, но вот — он живой. Мы считали его пропавшим, но он нашелся». Обращение души от греха к Богу — воскресение ее от смерти к жизни и обретение большего, чем то, что было потеряно. Это великая, чудесная и радостная перемена. Кто-то сравнил ее с переменой, которая бывает на лице земли, когда возвращается весна. Когда наступит наша весна — Великий пост, а за ним Пасха — да будет дано нам покаяние возвратиться к Богу нашему и к нашим близким, от которых мы также удалились.

Возвращение грешника — великая радость Отцу Небесному. И все, кто принадлежит Его семье, радуются с Ним. Все, кроме старшего сына, который не хочет войти в дом. Но об этом требуется отдельный разговор.

Протоиерей Александр Шаргунов
Источник: Русская народная линия

Просмотрено (49) раз