Иоанн Златоуст: «Истинное спокойствие дает только праведно настроенный дух»

Настоящая жизнь наша изобилует многочисленными тревогами и преисполнена беспокойств. Не это, однако, тягостно, возлюбленные, а то, что, будучи в состоянии сделать эти беспокойства и тревоги более слабыми или без боли переносить их, мы не заботимся ни о том, ни о другом, но все время проводим в унынии: один скорбит о бедности, другой о болезни, иной о множестве забот и надзоре за домом, иной о воспитании детей, иной о бесчадии.

И обрати внимание на преизбыток безумия, потому что почти все сетуем по поводу не одних и тех же обстоятельств, но противоположных, хотя, если бы природа обстоятельств была причиной наших сетований, нам не следовало бы одинаково скорбеть по поводу противоположных вещей.

Если бедность – зло и притом невыносимое, то никогда не должно было бы стенать тому, кто живет в богатстве; и если бесчадие – зло, то наслаждающемуся многочадием человеку надлежало бы веселиться. Опять, если бы вожделенно было управлять общественными делами, также наслаждаться почестями и иметь много подчиненных, то надлежало бы избегать жизни свободной от занятий и спокойной, и все люди должны были бы ее ненавидеть.

Не внезапная перемена этих обстоятельств служит причиной тревоги и беспокойства, но мы и наш ум.

Теперь же, когда ты видишь, что одинаково скорбят богатые и бедные, а часто пребывающий в богатстве с своей стороны делает это в большей степени, чем бедный, скорбят – наслаждающийся властью и подчиненный, отец многих детей и неимеющий совершенно ни одного, то мы считаем виной такого нестроения не обстоятельства, а тех, кто не может воспользоваться ими, как должно, и удалить от себя всякое уныние.

Не внезапная перемена этих обстоятельств служит причиной тревоги и беспокойства, но мы и наш ум, так что, если он у нас хорошо образован, то мы всегда будем отдыхать в спокойном море и в гавани, хотя бы отовсюду поднимались бесчисленные бури, подобно тому, как в том случае, когда он не хорошо настроен, мы окажемся в положении нисколько не лучшем положения потерпевших кораблекрушение, хотя бы все дела наши были движимы попутным ветром.

Это же можно усмотреть и в телах. Тот, кто укрепил свое тело, не только не потерпит ничего ужасного, хотя бы ему пришлось оказывать противодействие бесчисленным переменам воздуха, но, благодаря упражнению и привычке к дурной температуре, даже получает прирост своей силы; если же он имеет слабое и тощее тело, то, хотя бы он наслаждался прекрасной, благорастворенной погодой, не извлечет себе из этого хорошего условия никакой выгоды, так как собственная его немощь противодействует хорошему влиянию погоды.

Всякий раз, как заметим нестроение в делах, не будем, возлюбленные, обвинять Бога, потому что это не значит отыскать для раны лекарство, но к ране присоединить другую.

То же самое видим мы и относительно пищи: когда наш желудок отличается крепостью и силой, то все, что бы он ни принимал, хотя бы то было и нечто жесткое, нечто для него грубое, превращает в чистый сок, так как хорошие естественные условия преодолевают заключающийся в пище дурной элемент. Когда же сила его ослабела и сделалась вялой, то, хотя бы ты ввел в него пищу, более всего отличающуюся добрыми соками, он переделывает ее в самый худой вид и портит, так как немощь его действует вредоносно на хорошие качества пищи.

Так и мы, всякий раз как заметим нестроение в делах, не будем, возлюбленные, обвинять Бога, потому что это не значит отыскать для раны лекарство, но к ране присоединить другую.

Не будем приписывать управления миром демонам, не будем думать, что о настоящих делах никто не промышляет, не будем противопоставлять Промыслу Божию тирании какого-то рока и судьбы. Все это преисполнено богохульства, и поистине смятение и нестроение зависят не от течения дел, а от настроенного известным образом духа, который, хотя бы наслаждался безмерно благоприятным стечением обстоятельств, не получит себе никакой от того выгоды до тех пор, пока не исправит находящегося в нем самом нестроения и беспорядка; но подобно тому, как глаз, если он болен, то и в яснейший полдень будет видеть лишь тьму и одно вместо другого, и никакой для него выгоды не будет от солнечного луча, а если он здоров и крепок, то даже и вечером будет в состоянии с безопасностью вести тело, – точно так же и глаз нашего ума, пока он будет крепок, прекрасно станет видеть, хотя бы ему пришлось созерцать вещи, которые, по-видимому, неустроенны, когда же он поврежден, то, хотя бы ты возвел его на самое небо, и в том, что находится там, заметит большое нестроение и беспорядок.

И что это так, я докажу тебе многими примерами древних и современных нам людей. Сколь многие спокойно переносят бедность – и не перестают воздавать за это благодарность Богу? Сколь многие, живя в богатстве и роскоши, не благодарят, но злословят Владыку? Сколь многие, не потерпевшие ничего ужасного, обвиняют всеобщий Промысл? Сколь многие, все время прожившие в темнице, переносят тамошнее страдание с большим благоразумием, чем – свое положение те, которые прожили в свободе и безопасности?

Видишь, что душевное состояние и наш собственный ум служат причиной и этого и того, а не самая природа обстоятельств. Поэтому, если бы мы заботились о нашем духе, то не было бы беспокойства, не было бы нестроения, не было бы ничего ужасного, хотя бы обстоятельства нашей жизни колебались сильнее всякого морского волнения.

Определять счастие жизни на основании роскоши и богатства и настоящих вещей свойственно не людям, обращающим внимание на свое собственное благородство, но людям, сделавшимся лошадьми и ослами.

Почему, скажи мне, воздает благодарность Павел? А между тем он принадлежит к числу людей, которые жили прекрасно, которые все время проводили добродетельно, которые и злейшие испытали беды: никто не был ни праведнее его из всех людей, живших под солнцем, ни потерпел более тягостного, чем он, с тех пор, как произошли люди, – однако же, видя, что многие живут порочно и радуются и наслаждаются настоящими богатствами, и сам он благодарит Бога, и всем остальным советует это. На него взирайте.

И ты, когда увидишь, что порочный человек веселится, когда увидишь, что превозносится, когда увидишь, что одерживает верх над врагами, мстит за себя обидчикам, не терпит никакой потери, что к нему отовсюду притекают богатства, что все почитают и льстят ему, а что ты сам находишься в совершенно противоположном состоянии, что с тобой оскорбительно обходятся, что на тебя клевещут, злоумышляют, то не подумай, что ты – в числе отверженных, но, смотря на Павла, испытывавшего твою же участь, воспрянь духом, возстанови помыслы, не упади под действием уныния. <…>

<…> Определять счастие жизни на основании роскоши и богатства и настоящих вещей свойственно не людям, обращающим внимание на свое собственное благородство, но людям, сделавшимся лошадьми и ослами. Но да не будет, чтоб кто-либо таковой присутствовал здесь, во святом лике и среди духовных зрителей и в благочестивом собрании!

И для того именно мы ежедневно наслаждаемся слушанием божественного слова, чтобы, обсекая словом, как бы серпом, уподобившияся лесу болезни души, мы сделались плодоносными деревьями и принесли во время плод, откладываемый в царскую житницу, приносящий славу общему Владыке и Виноградарю душ наших, и нам доставляющий бессмертную жизнь, которой да достигнем все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, и держава, и честь во веки веков. Аминь.

«О судьбе и провидении». Слово первое

Просмотрено (192) раз