«Воцерковление начинается с преображения ума»

Термин «воцерковление» появился в XIX веке, он встречается в творениях святителя Феофана Затворника. У первых христиан воцерковление происходило очень органично: человек просто приходил в Церковь, принимая ее всем сердцем, следуя всем заповедям. В современном мире возникают диспуты, как правильно воцерковляться, хотя многие и слова этого не приемлют. С какими проблемами сталкивается христианин, становясь членом Церкви, какие ошибки совершает? Встреча в рамках проекта «Говорим», гостем которой стал клирик храма святителя Василия Великого в деревне Зайцево протоиерей Андрей Ткачев, посвящена проблемам воцерковления.

У древних христиан не было разделения в вопросе, где Бог и где Церковь. У них было очень ясно и понятно: вот Церковь – вот Бог, вот Бог – и вот Церковь. Нет Бога – нет Церкви. И так было очень долго. Вся эта экклезиология возникла, судя по всему, только с протестантизмом, когда в XVI–XVII веке появились вопросы: а где Церковь? а может, здесь ее нет? а может быть, Церковь не связана с внешними проявлениями? Возник парадокс: «Я верю в Бога, но я нецерковный человек». Это в принципе было невозможно до XVI века: верить в Бога, но в храм не ходить. Как это так? Возникает вопрос: а как ты веришь? – А я читаю Библию. – А Библию ты откуда взял?

Именно в этот период возник вопрос: где она, Церковь? Какие внешние признаки, атрибуты делают Церковь явной? Это она или не она? Это как новый догмат: верую в одну кафолическую, соборную, апостольскую церковь. А как я верю? А где она? По каким признакам я определяю ее?

Конечно, у древних людей не было этих сложных вопросов. Ты поверил в Бога – ты пошел в церковь. И дальше некуда идти. Ты веруешь в одного Бога, в Единого, Который послал в мир Сына Своего Христа Иисуса. А как мы сегодня живем: «Я в Бога верю, но в церковь я не хожу». Это нонсенс!

У Церкви есть нечто, что нужно всегда: это Священное Писание и Литургия. В принципе, каждому современному человеку нужно пройти курс литургического богословия, курс осознания и понимания того, что же такое всенощное бдение, Литургия, утреня, часы – вся эта сложная «машинерия» византийской литургики. Нужно это все впустить в себя, принять. И нужно Писание любить. Наш родовой грех – это пренебрежение Писанием. Например, если бы меня спросили: «А что бы вы сделали, если бы вам дали полную власть?» Я бы вам сказал: «Я хотел бы, чтобы у нас читали слово Божие, как у коптов – двенадцать раз за богослужением, двенадцать раз! Непременно книгу Бытия, непременно книгу Деяний, а дальше на выбор, на вкус: Числа, Второзаконие, Исаию, Иеремию, Первую книгу Царств, Вторую книгу Царств. Я бы хотел, чтобы наши люди были людьми Слова. И чтобы мы ни одной недели не проводили без Причастия.

У Церкви есть нечто, что нужно всегда: это Священное Писание и Литургия

Иоанн Златоуст, снисходя к немощи мужчин, которые в воскресенье должны были работать, ходить на лодках в море за рыбой и продавать товары на базаре, говорил им так: «Давайте мы с вами среди недели, ночью, отслужим Литургию для вас, тех, кто в воскресенье не смог быть на службе». В наше время это – милиционер, который был на дежурстве, доктор, который был на дежурстве, водитель транспорта, пилот, который летел в воздухе в это время в воскресенье, и так далее. Давайте для вас мы отслужим Литургию ночью.

Такая традиция сохранилась в Египте до сего дня, когда множество мужчин работают в воскресенье для туристов. Они инструкторы по дайвингу, продавцы, а причащаются ночью среди недели на ночной Литургии.

Нужно обязательно читать Писание, и делать это постоянно. Я никогда не перестану об этом говорить.

Можете себе представить, приходишь в магазин к человеку, продающему, скажем, сухофрукты или пляжную одежду, а он что-то читает. Спрашиваешь: «Что ты читаешь?» А он: «Евангелие». Приходишь в другой магазин, и там продавец читает Евангелие. Я за них рад, мне за нас стыдно! Сейчас, слава Богу, в магазинах нет очередей, поэтому продавцам нечего делать, и в это время благословенные арабы на моих глазах читают. А что такого есть у египтян, чего нет у нас? Какая-то хромосома отдельная – евангельская? Мы повторяем: «Мы – русские, с нами Бог!» Где Он с нами, Бог?! Надо Евангелие иметь у всех, такое залистанное, зализанное, заплаканное, затертое, задранное – такое «рабочее» Евангелие. Где такое Евангелие у русского человека?! Конечно, есть и такие, но далеко не у каждого. Поэтому воцерковляться нужно через Евангелие. И нужно быть на Литургии постоянно и причащаться каждое воскресенье. Соответственно, не творить смертных грехов. И может быть, лет через сорок восемь мы выйдем на какой-то более или менее человеческий уровень, поднимемся с колен и будем нормальными людьми. Я иначе не вижу вообще никаких вариантов: только Евангелие и Литургия.

Фото: monastery.ru

Апостол Павел пишет: «Преобразуйтесь обновлением ума вашего» (Рим. 12: 2). Воцерковление начинается с преображения ума, перестройки неких смыслов – это самое главное. Допустим, когда в древности взрослый человек приходил креститься, он уже был христианином по мировоззрению, он учился, перестраивался, и его крестили. Ветхого человека надо похоронить, надо умереть и воскреснуть со Христом (см.: Рим. 6: 6). По сути, воцерковление – это перемена ума. Это стержень воцерковления, а потом уже все внешние, обрядовые вещи. Нельзя человека сводить до конкретных поведенческих вещей.

По сути, воцерковление – это перемена ума. Это стержень воцерковления

Особая тема: воцерковление в семье. Острый, актуальный вопрос. Допустим, человек начинает воцерковляться, а в семье больше никто не верует, и начинаются коллапсы. Человек в воскресенье хочет в церковь идти, а семья – на пикник, и он как белая ворона. Или, допустим, он Великим постом постится, а остальные не постятся, он себе что-то свое готовит и, допустим, телевизор орет, а он выключает, остальные ему: «Да оставь мне телевизор!» Как человеку в неверующей семье воцерковляться, как найти ту грань, чтобы и ближних не обидеть, и Богу остаться верным? Эти вопросы задаются тысячу раз.

Мне кажется, что все эти мелочи, которые возникают по вопросу воцерковления: как есть, как одеваться, как спать, ходить, не ходить – все эти вещи должны быть спокойно восприняты как, скажем, область неизбежных ошибок, понимаете? У нас никогда не было и никогда не будет такого кодекса поведения, при котором ты будешь точно знать, что ты поступил правильно и не ошибся.

Мы каждую новую эпоху вступаем в новую реальность с чувством неизбежности ошибок. Мы всегда будем ошибаться и неправильно себя вести. Или мы пережмем в сторону строгости и нарвемся, скажем, на обиду ближних. Или мы «послабим» некие нормы для всех, сказав: «Да ладно, какая разница?!» И почувствуем, что мы потеряли Дух. Скажем, все едят все подряд, и ты думаешь: «Что я самый святой, что ли?! Да буду я есть все подряд». И ты ешь вместе с ними, нарушаешь пост по любви к семье, а потом чувствуешь через пару недель, что нет никакой пользы ни им, ни тебе – ты потерял все. Или, например, наоборот: «Да нет, нельзя!» И мы ругаемся из-за колбасы. Мы находимся в зоне непременных ошибок.

Всегда нужно смотреть по ситуации. Люди не понимают этого. Люди хотят прямых, «дубовых», «бетонных» ответов. Например, я пришел в семью на день рождения к человеку, которого я люблю, но он неверующий и вся семья у него неверующая, и на праздничном столе у него мясо, шашлык. Как мне себя вести? Либо не ходить совсем, либо прийти по любви к нему, но делать вид, что я не ем всего этого мяса в пост, либо есть вместе с ними? Что мне избрать? Что бы ты ни избрал – ты ошибешься. Нужно быть готовым к тому, что любой наш выбор ошибочен.

Никто не понимает, как нужно жить вот в этом мире. Что значит быть сыном Церкви, дочерью Церкви вот в этом мире, сегодня? Мы пытаемся, как слепые котята, распознать, мы пробуем, потому что таких времен не было никогда. Мы впервые живем в таком мире. И мы вместе включены в некий процесс творчества.

Православный христианин утром должен встать в полвосьмого и сказать: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь», осенив себя крестным знамением, и поехали дальше по Часослову. И тогда он вечером скажет: «Благодарю тебя, Господи, за прожитый день!» – все, день прожит – еще одна ступенька в Царство Небесное. Нам нужно воскресить эту литургичность, общинность, нам нужно воскрешать именно то, что характеризовало Церковь в начале ее исторического пути. Где Христа нет – там нет ничего вкусного. Мы должны любить Христа, а не мир, а вместе с Христом мы получим весь мир. Это все очень просто, просто мы это забыли.

Мы должны любить Христа, а не мир, а вместе с Христом мы получим весь мир

У любого православного христианина бывают иногда минуты уныния, грусти, печали именно при противопоставлении себя этому миру. Сейчас нужно умножать число Божиих рабов на всех местах их присутствия. Допустим, я не могу ни на кого влиять, но я могу бить поклоны в тишине своей однокомнатной квартиры. Я не могу на кого-то влиять через СМИ или систему образования, но я могу читать по две-три главы Евангелия утром и вечером с добавлением поминания властей, путешествующих, болящих, монашествующих. Сейчас нам Бог открыл двери благовествования. Сейчас мы должны купить у Бога эти последние годы. Не знаю, сколько их будет – пять, семь, пятнадцать, двадцать три, но мы должны сделать все, чтобы у нас было как можно больше православных людей везде. Настоящих православных людей, раскаявшихся, причастившихся и познавших, вкусивших и видевших «яко Благ Господь» (Пс. 33: 9).

Фото: monastery.ru

Например, забери у меня все книжки, а я Литургию помню наизусть и Василия Великого, и Иоанна Златоуста, и Григория Двоеслова, и еще Иакова, брата Господня, – забирайте книжки, я всё помню. Таинство Крещения помню наизусть, Таинство Венчания помню наизусть, Таинство Соборования помню наизусть – забирайте все, что хотите, у меня всё в голове.

Впервые возникло такое поколение – это мы с вами – когда у нас есть вера, нас за веру пока не бьют, и у нас есть доступ ко всем информационным ресурсам. Мы можем изучать все, что захотим. Хочешь изучить греческий язык – изучай, пожалуйста. Хочешь литургику узнать – давай. А хочешь узнать историю мучеников – давай. А хочешь узнать историю Церкви – давай. Сейчас все можно. Таких поколений, сытых, как мы, никогда не было на Руси. Все, что я хочу, – я могу узнать. Когда такое было? Я не дворянин, я не царский ребенок. Я – простой крестьянский сын, сын рабочих или служащих, как и вы. Простой человек, родившийся в коммуналке, и я сегодня могу все узнать, все, что хочу! Это скоро закончится. Эта пресловутая вседозволенность, открытость информационная закончится. Диавол не даст вам доступ ко всем ресурсам информационным. Вы не сможете прочесть все книги Ватиканской библиотеки. Мы с вами – уникальное поколение христиан, по крайней мере, русской цивилизации. На нас лежит обязанность, в принципе, быть очень умными христианами, чтобы мы потом смогли другим объяснить, чтобы, когда потом нам закроют двери в эти библиотеки, мы имели в голове уже накопленный багаж. Это наша миссия сегодня – быть умными христианами.

Наша миссия сегодня – быть умными христианами

Вот вам четыре простые вещи: хорошо делай свое дело, будь семейным человеком, находи время, чтобы поговорить с Богом, и не думай, что мы все сделаем своими руками. Как все просто на самом деле, как красиво всё с Иисусом Христом!