Притча о богатом и Лазаре

Когда мы слышим притчу о богатом и Лазаре, то приходит ли нам на мысль, что в ней идет речь не о временах давно минувших только, но что и в нашей собственной жизни, в жизни теперешнего общества повторяется то же самое, что изображено в притче?

Посмотрите и теперь на жизнь богатых и бедных, какая пропасть разделения между ними и по положению в жизни, и по настроению души. Как много и ныне людей, которые, подобно Лазарю, хотели бы насытиться крохами, падающими со стола обильной трапезы богатых, но не могут и их получить! Эти бесконечные ряды, «хвосты» людей, тянущиеся от ворот какой-либо лавки богатого торговца, в которой целыми часами или и днями люди, большею частью бедные, хотят добыть самое необходимое для жизни и добывают лишь крохами, разве не напоминают евангельского Лазаря, лежавшего у ворот богача и желавшего насытиться крохами со стола господ? А с другой стороны, сколько людей, которые, не только забывая, но прямо пользуясь бедствиями тяжелого времени, все более и более обогащаются! Им нет дела до бедствий ближнего Лазаря, они не слышат его стонов и изобретают лишь средства более и более собрать денег, чтобы «пиршествовать» в жизни «блистательнее» (Лк. 16, 19). Казалось бы, нажили они многие тысячи, миллионы, но они продолжают поднимать цены, и сбывается на них изречение: «У ненасытимости две дочери: «давай, давай!» (Притч. 30, 15). Да и богачи ли только повинны в этой жестокости к ближнему? Увы! Так много и из людей самого среднего класса, которые, несмотря на тяжелое время, стремятся жить в прежней или большей прежнего роскоши, есть, пить, одеваться блистательнее прежнего, нисколько не трогаясь тем, что рядом люди страждут от голода и холода.

Впрочем, не за богатство самое они осуждаются, не за то, что имеют больше других, а за то, что делаются от обладания богатством столь нечувствительными к бедствиям ближнего, жестокосердыми в отношении к нему. Более глубокая пропасть, разделяющая богатых и бедных, состоит в настроении самой души. Как часто бедные, подобно Лазарю, более склонны к смиренной покорности своей доле, безропотному терпению посылаемых Богом бедствий житейских! Недаром Господь призывал к Себе прежде всего бедных и говорил: «блаженны нищие», «горе вам, богатые» (Лк.6:20, 24)! Ибо так часто бедные бывают и «нищими духом» и чрез нищету духовную обогащаются христианскими добродетелями, а богатые в веке сем так редко имеют склонность богатеть добрыми делами, собирать себе сокровище, «доброе основание для будущего, чтобы достигнуть жизни вечной» (1Тим. 6, 18–19)! Недаром святой апостол Павел говорил коринфским христианам: «Посмотрите, братия, кто вы призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее» (1Кор. 1, 26–28). Или, как говорит ныне празднуемый святой апостол Иаков, брат Господень, в послании: «Послушайте, братия мои возлюбленные: не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас, и не они ли влекут вас в суды? Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь?» (Иак. 2, 5–7).

Посмотрите и теперь хотя бы на наполняющих храмы: много ли среди молящихся здесь богатых, знатных, благородных мира сего? Не простые ли люди здесь преобладают? Правда, и богатые иногда жертвуют на нужды войны и иные, занимаются в разных комитетах по общественной благотворительности, но делают все то часто «от избытка своего», ничем почти не жертвуя, ни в чем себя существенно не стесняя. Между тем Богу угоднее лепта вдовицы бедной, которую она отдает в дар Богу от скудости своей, терпя нужду крайнюю в пропитании своем (Лк. 21, 1–4). Как часто бедны и нищи эти люди богатые, знатные, благородные в деле Христовых добродетелей! Они думают, что пришли в храм, помолились пред святою иконою, поставили свечу, иногда, быть может, вздохнули под наплывом мыслей и чувств, навеянных святостью храма, жилища Бога небесного, и вот уже открыто для них должно быть лоно Авраамово: все остальное, чего недостает им до добродетелей Авраамовых, должен восполнить Христос, Который пострадал за грехи мира. Они могут есть, пить, веселиться, обращать жизнь земную в постоянный пир и источник наслаждения, Христос же пусть страдает на Кресте, и святые Его терпят, неся Крест Его, шествуя за Ним путем тесным скорбей и лишений.

Не уготовили ли эти люди, еще живя на земле, и ту непереходимую пропасть, которая отделяла богатого от лона Авраама с Лазарем на этом лоне? Если Христос ел и пил с грешниками, окружаем был постоянно бедными и нищими, то мыслимо ли теперь увидеть богатых и бедных за одной трапезой? Классовое различие столь велико, что нередко оно считается неустранимым иным путем, кроме насильственной борьбы между капиталистами и пролетариями. Нынешний социализм, который столь силен в стране врагов наших немцев, и войну ведет под этим знаменем. Все христианство с его любовию, жалостию, состраданием осмеивается, считается детской мечтой, и только оружием хотят разрешить споры между богатыми и бедными, уравнять их, устроить на земле царство всеобщего довольства и счастья. Какое детское заблуждение! Поистине, думающие посредством насильственного разделения благ земных устранить на земле пропасть разделения между классами богатых и бедных подобны тем, которые, выливая масло на поверхность моря, успокаивают ее на время, тогда как море в глубине продолжает волноваться. Не утишив моря страстей человеческих, они лишь поверхность его могут успокоить на краткое время, потому что бушующие в глубине души страсти скоро снова взволнуют море жизни человеческой. И только христианство успокаивает это море в самой глубине его, в сердцах, хотя бы волновались они глубоко, до ада преисподнего.

Таким образом, пропасть между адом и Царствием Небесным изрывается самими людьми еще во время жизни земной. Если не трогают многих ужасные бедствия ближних, происходящие от войны, все эти вопли и страдания бедных, если душа при виде их остается бесчувственной, то не подошла ли она уже очень близко к пропасти? Не ступила ли она чрез свое окаменение одною ногою в адову пропасть еще при земной жизни, настолько, что возврат сделался невозможным, что стало уже нельзя перейти грань, отделяющую себялюбие, окамененное бесчувствие души от сострадательной Христовой любви? Как нужно беречь душу, чтобы не ступить очень далеко, откуда нет возврата! Совесть тщательно указывает эти грани, которые переходить пагубно, но люди постоянно их переходят, пока не зайдут туда, откуда создавшаяся привычка, укрепившаяся страсть, расслабившая все силы души и тела, возврат делают неосуществимым. Вот почему еще во время земной жизни человек собирает как бы сокровище огня геенского, как говорит празднуемый ныне святой апостол Иаков, обличая бесчувственных к ближнему богатых: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни… Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания» (Иак. 5:1–3, 5).

Как же нужно беречь свою душу, чтобы не доходила она до этой погибельной пропасти, как вслушиваться в предостережения голоса совести, пока они могут еще принести пользу, пока не наступило время, когда душа уже не будет в состоянии по этому зову совести возвратиться с пути поработивших человека страстей, пока не возгорелось пламя их настолько, что утушить его сделалось уже невозможным и осталось лишь бесполезно молить Авраама и праведных, дабы они помогли облегчить терпимые муки! Как еще во время земной жизни нужно трудиться и усиливаться «перескочить» безвредно для себя эту пропасть, которую враг вырыл между Лазарем и богатым, которую трудами и подвигами жизни Христовой «перескочили» святые и беспечною жизнью всё раздвигают подобные евангельскому богачу грешники! Как нужно беречь душу от постепенного омертвения, приближающегося часто к ней незаметно (так, как подтачивает тело и приближает к смерти болезнь), того омертвения, при котором душа не в состоянии уже внимать, по притче о богатом и Лазаре, ни Моисею, ни пророкам и остается ей только мучиться «смертью второю» (Откр. 20, 6) в том огне страстей, который она сама добровольно возжгла в себе!

Священномученник Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской
Источник: Николо-Сольбинский женский монастырь

Фото на заставке: solba.ru

Просмотрено (123) раз