Пастырские встречи. О зависти

Зависть разрушает человека: и того, кто завидует, и того, кто может вызывать ее своим хвастовством и гордостью. О том, как рождается эта страсть и как с ней бороться, на одной из Пастырских встреч говорил иеромонах Никон (Париманчук).

– Если завидуют тебе, как сделать так, чтобы не зависеть от чужой зависти?

– Часто зависть мы вызываем каким-то своим неумеренным хвастовством, демонстрацией какого-то своего превосходства, которого в действительности нет. Какое у нас может быть превосходство? Только над грехом. Но если человек победил грех, он этим не хвастается, он уже выше этого, уже победил это тщеславие. А часто мы сами бываем причинами такой житейской зависти, когда выставляем напоказ какие-то свои достижения. Такая ярмарка тщеславия, как писал один английский писатель, целый роман посвятил этому. Так что будем более благоразумны и скромны, тогда не будем зависеть не только от чужой зависти, но и вообще от чужого мнения.

– При позитивных изменениях знакомых и близких: росте доходов, замужестве, обучении – мне некомфортно. Как с этим быть?

– Это называется зависть. Святые отцы так и говорят, что зависть – это печаль сердца по поводу благополучия ближних. Зависть можно победить призыванием имени Божьего, говоря: «Слава Богу, хоть кому-то хорошо», – и так постепенно мы научимся получать радость от чужих радостей. Часто мы даже не знаем, что завистливы. А придет зависть – и оказывается, что мы очень низкие люди, нам плохо, когда другим хорошо, вот насколько мы греховны. Грех как раз и выявляет нашу слабость, и с ним надо бороться с помощью Божией. И так во всех делах, даже в борьбе с грехом: «Господи, помоги мне». В вечерних молитвах просим: «Господи, положи мне мысль благую, добрую», – мы без Господа даже добрых мыслей не можем принять в свою голову. Все заняты суетой, попечением о чем-то житейском, которое постоянно приходит, а не о вечном.

Зависть – это печаль сердца по поводу благополучия ближних

– Бывает такое состояние у человека, когда застопорился: вроде в храм ходишь, причащаешься, но никакого роста нет, все как-то замерло. Что посоветуете делать?

– Продолжать ходить, молиться, не изменяя своего прежнего правила. Наше дело – работать над собой. Почему мы уверены, что после какого-то периода времени мы достигнем духовного роста, духовные плоды увидим? Пример святой Марии Египетской: у нее возникло желание исправить свою жизнь, из греховной сделать ее святой – и она ушла в пустыню. Но она еще 17 лет боролась со своими помыслами и желаниями, воспоминаниями о сладкой пище, о привольном житии. Но никто над ней не стоял, никакие заборы ее не ограждали, никакие начальники ее не сдерживали: ни духовные, ни светские. Она сама оставалась добровольно в пустыне и боролась с грехом, как с диким зверем. И мы не можем гарантировать, что мы, делая какие-то духовные упражнения, совершая молитвы, участвуя в церковных таинствах, достигнем какого-то роста. Может быть, наоборот, чем больше мы видим своих грехов, тем лучше наш рост. Ведь в молитве Ефрема Сирина, которая читается многократно в течение даже одного дня Великого поста, мы просим видения не своих добродетелей, а своих грехов, чтобы их и исправить. И Господь сказал, что, когда мы все сделаем, мы не должны говорить: «Господи, вот мы все сделали», – а должны говорить: «Господи, мы сделали все, что должны были сделать, как рабы недостойные и ленивые».

Дары за духовные подвиги даются только тем, кто действительно совершает духовные подвиги. Помните, когда Мотовилов – духовный ученик Серафима Саровского – спрашивал его: «Батюшка, почему сейчас нет таких святых, какие были в древности?» – тот ему ответил, что решимости нет. Исправление и духовная жизнь состоят не только в признании своих грехов, хотя это первый, важный шаг, но и в их исправлении: кто был жадным – должен стать щедрым, был завистливым – должен стать приветливым, доброжелательным, был блудливым – станет воздержанным, кто осуждал – будет воздержан на язык, но это очень сложно. Нам кажется, что это такие хорошие дела, мы сейчас начнем их делать – и у нас все получится, а не получается. И каждый день начинается как будто бы с нуля, снова, с утренних молитв, будто мы ничего не читали, как будто мы даже не приступали работать. Нам нужно не ждать каких-то духовных состояний, а желать увидеть свои грехи. А увидим мы их не в виде какого-то такого списка красиво оформленного, как меню в ресторане, а мы их на себе увидим, они из нас будут выходить. Дух осуждения, злобы, неприязнь ко всем и масса других грехов… Святые отцы говорили в патериках: когда увидишь новоначального, восходящего на небо, дерни его за ногу и верни на землю, чтобы он не возносился слишком высоко и не думал, что он уже чего-то достиг. Одна монахиня спрашивала старца Амвросия в письме: «Почему, батюшка, я иногда после Причастия чувствую такое состояние умиления, тишины в душе, а иногда не чувствую? От чего это?» Ей старец ответил: «Это все от милости Божией зависит. Наше дело – работать над собой». Часто мы бываем недостойны Того, Что приняли, той встречи, которая у нас произошла с Богом. Так что не будем смущаться, будем работать и в пост, и не в пост над покаянием и над своим исправлением.

Нам нужно не ждать каких-то духовных состояний, а желать увидеть свои грехи

– Как понять, что человек готов к браку?

– Это вам надо у белого духовенства спрашивать. Вообще, брак, семейная жизнь – это ответственность очень большая, на всю жизнь. Как обещание верности Богу при Крещении. Семейная жизнь – это очень большой и решительный шаг, в котором ответственность ложится на двоих. Часто так бывает: сначала люди венчаются, но не сразу доходит до них ценность этого поступка. Нам надо дорожить тем, что есть. Мы еще ищем какого-то счастья, а мы же христиане, мы должны быть счастливы, и нам поется каждую литургию: «Блаженны милостивые, блаженны алчущие и жаждущие правды», – то есть счастливы. «Блаженны (счастливы) миротворцы, блаженны кроткие, плачущие», – но мы об этом забываем. Так и в семейной жизни. Тяжелый, конечно, непростой крест, но он должен быть один на двоих, общий, а не у каждого свой.

Фото: monastery.ru

Все, что делается ответственно, – все очень трудно. Молиться надо. Господь устраивает брак человеческий. Мне понравились слова одной литературной героини: «Жениха человек ищет, а мужа Бог дает».

– Поясните, пожалуйста, слова Евангелия: «Можете ли крещением, имже Аз крещаюся, креститися» (Мк. 10: 38)?

– У митрополита Антония Сурожского есть такая мысль: апостолы, хотя и были рядом со Христом Спасителем, и видели Его чудеса, и были призваны Им к апостольству, еще не имели благодати Святого Духа. И потому, когда Господь был предан, испугавшись, все разбежались, они не смогли не только сами объединиться, но и Иуду вернуть в свой круг и своей любовью сохранить его в покаянии и верности Христу. Но это частное мнение митрополита Антония.

Мы часто видим, что рядом с людьми праведными ходят люди неправедные, грешные, как рядом со Христом был Иуда, который Его предал. Нас еще не посетила благодать Святого Духа. Мы молимся: «Прииди и вселися в ны…» – но в нас нет постоянства, горения, решимости креститься тем крещением, которым крестились апостолы после дня Пятидесятницы. Они не просто приняли крещение, они взошли на тот крест, который им вручил Господь, – быть проповедниками слова Божия. И у каждого из нас свой крест, который нам дан. В таинстве Крещения мы отрекаемся от сатаны и от всех дел его, от греха. Мы отреклись, но решимости не хватает, и мы откладываем свою решимость, и она все становится слабее и чахнет. Креститься тем крещением, которым крестился Господь, – это пройти весь путь от начала до конца, от Рождества в этом мире, неприветливом к Нему, до Креста. Креститься крещением таким – это значит следовать тому, что мы все знаем, осталось только исполнять, но делателей мало. Будем каяться и работать, братья и сестры дорогие.

– Говорят, что смертный грех – тех, кто не ходит в храм, не причащается, писать в записках, потому что частички за них опускаются в Кровь Христову.

– Нигде об это не сказано у святых отцов. Смертный грех – это нераскаянный грех. Будь то прелюбодеяние или конфета, которую в магазине съел, не оплатив. Нераскаянный грех – когда мы даже не сожалеем о своем поступке. Когда причащение народа Божьего завершается, священник входит в алтарь с Чашей и частички, которые были вынуты на проскомидии, погружает в нее со словами молитвы: «Омый грехи, Господи, зде поминавшихся Кровию Твоею Честною и молитвами святых». Там не сказано, какие грехи. Может, грех в том, что человек отвлекся на молитве, а может, какой другой. Господь пришел для всех и Тело Свое преломил.

Смертный грех – это нераскаянный грех

– В молитвах я поминаю людей, которых мало знал. А может быть, их уже и нет в живых. Вопрос такой: прошло время, как поминать?

– Вы знаете, как говорится: «Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова. Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф. 22: 32). Это во-первых. Во-вторых, у меня тоже есть некоторые имена, я тоже не знаю этих людей, и молюсь, и поминаю. И знаете, иногда какие-то сведения от них приходят, что жив и здоров или скончался. Преподобный Алексий Зосимовский говорил: когда просят помолиться за какого-то человека, а это не родной и не близкий, нужно четыре месяца молиться. Потом, может быть, уже нет такой необходимости оказывать человеку молитвенную помощь. Знаете, привезли в реанимацию, полежал, перевели в общее отделение, а потом и выписали. А то так синодик будет расширяться и расширяться.

– Подскажите, пожалуйста, в монастыре заказала Неусыпаемую Псалтирь и Псалтирь в скиту. В чем разница?

– Неусыпаемая Псалтирь – это чтение в течение суток, за исключением тех часов, когда совершается богослужение. Читают и братия, и студенты Академии нашей. А еще у нас есть скит, где учатся первокурсники, они там тоже читают Псалтирь. Но и самим главное не забывать молиться и читать Псалтирь.

– А в какое время лучше? Когда удобно, по силам?

– Когда удобно, да. Мне, например, с утра удобнее, потому что потом весь день дела. С утра время как-то не очень быстро идет, часов до 9–10, потом все: не успеешь глазом моргнуть – уже вечер, усталость подступает.

– А ночью можно читать?

– И ночью можно. Вообще хорошо самим читать Псалтирь. Хотя бы по псалму, если уж всю кафизму тяжело, а со временем, читая Псалтирь, мы вдруг поймем: «Так вот что нам нужно. Вот что мы искали. Вот эти слова утешения, которые нас поддержат, успокоят, вразумят». И в конце каждой кафизмы еще находятся тропари и молитвы, которые читает молящийся сам за себя: первая «Слава» – о здравии, вторая – об упокоении, а третья «Слава» – о себе грешном помолиться не забыть.

Это большая редкость, чтобы ребенок с младенчества полюбил читать Божественное Писание, молитвы, а большей частью мы постепенно получаем навык и как бы раскрываем духовную красоту. А Псалтирь – это действительно духовная поэзия, и очень красивые там поэтические образы. Можно только удивиться, как Давид, не только не получив какого-то литературного образования, но большей частью занимаясь военными делами, еще успевал создавать такие духовные стихи, воздыхания, жалобы, плачи, радости. Это наиболее популярная книга из Ветхого Завета, самая читаемая.

– Можно ли собороваться несколько раз в год?

– Обычно таинство Соборования совершается один раз в год, Великим постом. Эта традиция появилась в начале прошлого века, раньше соборование совершалось только над больными. Но так как мы все болящие не только телом, но и душой, а молитвы при таинстве Соборования читаются не только об исцелении души, но и об избавлении от грехов, которые мы помним и не помним, то теперь соборование рекомендовано всем. В редких случаях, когда болезнь какая-то тяжелая, требуется поддержка духовная, то можно собороваться каждый пост.

Иеромонах Никон (Париманчук)
Источник: Сретенский монастырь

Фото на заставке: mospat.org

Просмотрено (54) раз