Белый камень с именем для Бога

… Молитва начинается в тот самый момент, когда мы обращаемся к Богу и приносим Ему не столько свои нужды, сколько жажду своего сердца, всего своего существа, когда мы проживаем свою жизнь с воплем: «Где Ты, мой возлюбленный и мой господин? Где Ты, отчего Ты скрыл от меня Свой лик? Я не могу без Тебя жить!»

Молитва начинается в момент просветления, в момент глубины, когда мы внезапно обнаруживаем — либо в юном возрасте, когда наш ум еще чист, а сердце светло, либо позднее, когда мы уже умудрены опытом, потрепаны жизнью и утомлены, — мы обнаруживаем, что в самой сердцевине нашего существа есть глубина, священное пространство, которое ничто из собранного на земле, ничто из полученного от тварного мира не может ни заполнить, ни насытить, ни реализовать его предназначение.

Молитва начинается тогда, когда мы осознаем, что в самом центре нашего естества существует место, куда есть доступ только Богу, священное пространство, которое принадлежит Богу и нам. И отношения с Богом уникальные, неповторимые, открывающие нам вечность и бесконечность, ибо ничто конечное или временное не может наполнить нас до краев и дать нам ощущение завершенности.

Молитва начинается в тот момент, когда мы обнаруживаем голод, который нельзя утолить ничем из того, что может дать земля, и, обращаясь к Тому, Кого мы подчас еще не знаем, мы восклицаем и стонем: «Где Ты? Почему Ты скрылся от меня? Не оставляй меня навеки!»

В этот момент наша молитва уже обретает форму. У нас есть слова, с помощью которых мы можем обратиться к Тому, Кого еще никак не можем назвать. Это уже не голод нашей души, не боль пустоты и не тоска одиночества. Это возлюбленный, без которого невозможно жить. Теперь мы можем обращаться к Нему на «Ты».

И когда мы обнаруживаем, что Он единственный отвечает на этот вопль нашей души, молитва становится внятной и возможной. Возможной как достижение, возможной как установление живых отношений, когда, обращаясь к Нему, мы говорим: «Как мне Тебя называть?»…

В Книге Откровения есть отрывок, в котором говорится, что в Своем Царстве Бог каждому даст белый камень, и на камне будет написано имя, которого никто не знает, кроме Самого Бога и того, кто его получает (см. Откр. 2: 17), — имя, которым не может пользоваться никто другой, потому что оно определяет уникальность неповторимых, ни с чем не сравнимых отношений.

Если мы хотим помолиться сердцем и умом, и всем своим существом, надо искать это имя, это слово, которое устанавливает между нами и Богом, каким мы Его сейчас воспринимаем, такие отношения, которые становятся нашими. Загляните в Псалтирь — и вы увидите целую сокровищницу таких имен. Но из них мы редко выделяем имена Всевышний, Творец. И тем более удивительно, когда мы читаем псалом или поем песнь, исполненную достоинства, гармонии и возвышенности, вдруг увидеть, что текст прерывается столь неожиданным восклицанием в двух словах «радость моя!». В этот момент благочестивое действо превращается для нас, как и для псалмопевца, в вопль, исторгнутый из глубины сердца и выражающий все, что мы знаем о Боге, и все, что Он для нас значит…

Митрополит Антоний Сурожский, «Не могу, Господи, жить без Тебя!»
Источник: Николо-Сольбинский женский монастырь

Фото на заставке: solba.ru

Просмотрено (119) раз