«Возьми крест свой и следуй за Мною…»

Это не призыв терпеливо переносить невзгоды. Христос говорит об отвержении себя. И тут не отрицание чего-либо для себя, а отрицание самого себя. Чтобы жить для Бога, надо для мира умереть.

Сегодняшняя неделя Великого поста называется Крестопоклонной, поскольку для поклонения верующим на центр храма выносится Крест как символ распятия и воскресения Спасителя. Тем самым мы из года в год напоминаем себе, какой дорогой ценой мы выкуплены из плена греха (см.: 1 Кор. 6: 20; 7: 23), чтобы жить свободными во Христе Иисусе.

За воскресной Литургией мы слышим слова: Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк. 8: 34). Что это за крест, о котором говорит Спаситель? Всякого рода бытовые неудобства, прискорбности на работе, проблемы со здоровьем или душевные переживания? Есть разные уровни понимания слов Спасителя.

Наставление о несении креста мы слышим во всех трех синоптических Евангелиях. На зеленых холмах Галилеи, где берет свое начало река Иордан, апостол Петр от лица двенадцати апостолов провозгласил почитание Иисуса как Христа, Сына Бога Живаго (см.: Мф. 16:.16). Но когда Иисус стал учить, что Сыну Человеческому должно идти в Иерусалим и много пострадать… и быть убиту… (Мф. 16: 21), Петр стал прекословить, размышляя по-человечески (τὰ τῶν ἀνθρώπων), а не по-Божески (τὰ τοῦ θεοῦ). Прекословя воле Мессии, Петр на время стал выразителем воли сатаны, который похищает слово, посеянное в сердцах людей (Мк. 4: 15). Если ближайший ученик Господа оказался не способным выйти за рамки «человеческого» понимания роли Мессии, как же уразуметь тайну «несения креста» тем, у кого перед глазами только текст Библии, а не живой собеседник Иисус Христос?

Проблема не в том, что сменились формы гражданских наказаний за тяжкие преступления и теперь никто не пригвождает преступников ко кресту, и даже не в том, что мы живем в иных бытовых условиях, пользуемся смартфонами и не боимся «грома и молний». Проблема в том, что, как и в древности, мы порой слишком по-человечески смотрим на свое призвание и потому оказываемся неспособными постичь высокую божественную цель.

Евангельское зачало, которое читается за сегодняшней Литургией, начинается с обращения Иисуса не к двенадцати апостолам, но ко всему народу, ко всякому, кто хочет следовать за Ним (см.: Мк. 8: 34). Если мы мысленно перенесемся в то время, когда впервые были сказаны слова о кресте (σταυρός), то испытаем шок. Иисус не раз говорил о Своей грядущей смерти, но не вдавался в подробности (см.: Мк. 8: 31; 9: 31; 10: 33–34). Распятие на кресте было специфически римской формой казни, невиданной для большинства жителей еврейских галилейских деревень. Яркий образ распятия на кресте возвещал что-то ужасное и позорное, не испытанное на опыте учениками Иисуса. Метафора принятия собственного креста не была призывом терпеливо переносить невзгоды, телесные болезни или бытовой дискомфорт. Христос сказал об отвержении себя, о смерти в буквальном смысле слова.

Это не призыв терпеливо переносить невзгоды. Христос говорит об отвержении себя: чтобы жить для Бога, надо для мира умереть

Такое самоотречение находится на совершенно ином уровне, чем отказ от шоколада в Великий пост. Это не отрицание чего-либо для себя, а отрицание самого себя. Чтобы жить для Бога, надо для мира умереть. Если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее… если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее… если глаз твой соблазняет тебя, вырви его… (Мк. 9: 43, 45, 47) – разве эти слова похожи на конформизм? Скорее перед нами жесткий взгляд на ту среду обитания, в которой стремится христианин реализовать свои таланты. Чтобы сохранить себя, необходимо установить строгие границы в отношении круга близких друзей и видов позволительных для себя удовольствий (см.: 1 Кор. 5: 9–13).

Самое ценное, что есть у человека, – его душа. В погоне за реализацией своих интеллектуальных, творческих или физических способностей человек может приобрести «весь мир», буквально по тексту Евангелия – «весь космос» (τὸν κόσμον ὅλον – Мк. 8: 36), а душе своей повредить. На риторический вопрос: какой выкуп даст человек за душу свою? (Мк. 8: 37) – для древнего человека ответ был ясен: не может человек дать Богу выкуп за свою жизнь (ср.: Пс. 48: 7–8). Используя слово «выкуп» (ἀντάλλαγμα, ср. LXX Иов 28: 15), евангелист Марк словно обращается к товарно-денежным отношениями: на одной чаще весов лежит душа, на другой – все категории благ в материальной или нематериальной форме. Здесь речь не идет о естественной заботе семьянина о том, чтобы обеспечить для жены и детей достаточный уровень бытовых удобств, заботе о деловой репутации компании или реализации законных гражданских прав по долгу службы. Речь идет о тех ситуациях, когда человек цепляется за жизнь на земле, когда вещественные и невещественные блага «века сего» становятся тем якорем, который не дает ему возможности совершить восхождение на небо.

Отсечение от привязанности к земному не предполагает консервацию талантов, самоизоляцию в уединенной комнате. Слова Иисуса: кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее (Мк. 8: 35) – побуждают к активной жизненной позиции. Слово «Евангелие», которое присутствует только у евангелиста Марка, может свидетельствовать о том, как были поняты слова Спасителя в древней Церкви. «Ради Евангелия» (ἕνεκεν τοῦ εὐαγγελίου) предполагает активное участие в миссионерском служении, даже если оно связано с угрозой для жизни. «Ради Христа» (ср.: Мк. 13: 9) подчеркивает, что не всякое страдание должно признаваться святым мученичеством. Ученики Христовы не пытаются Ему подражать, они не копируют Его манеру речи, не шьют себе аналогичных одежд, и даже, если приглядеться к кончине апостола Петра, не считают возможным умереть так, как умирал Господь. Они следуют за Спасителем в духе Евангелия, исполняя Его заповеди по сути, а не по наружности.

Отсечение от привязанности к земному не предполагает консервацию талантов, самоизоляцию, но побуждает к активной жизненной позиции

Нам нет необходимости сегодня переплывать моря ради возвещения Благой вести, не нужно стоять на перекрестках, чтобы демонстрировать свою миссию евангелизации. Напротив, читаем в Библии, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6: 6). Пост и молитва, которыми угождала Богу пророчица Анна (см.: Лк. 2: 36–37), – не единственные виды тайных добродетелей. Святитель Григорий Двоеслов полагал, что, когда «тело измождается воздержанием или душа поражается состраданием к ближнему», крест возлагается на человека двояким образом: подталкивает его к самоограничению в удовольствиях и социальному служению ради любви к ближнему. Примеры из жизни святителя Николая Чудотворца и праведного Филарета Милостивого показывают, что Бог Сам, когда нужно, делает явными те добрые дела, которые когда-то совершались в тайне.

Антиномия земных и небесных ценностей раскрывается в Евангелии в терминах стыда и чести (см.: Мк. 8: 38). Несение креста Христова может казаться непопулярным образом жизни, постоянным претерпеванием насмешек за хождение в храм, молитвенный образ жизни, отказ от выпивки и плотских утех. Однако позор сейчас, среди неверного и строптивого рода (ср.: Мф. 12: 39; 16: 4), – это небольшая плата за почет в «день оный», когда Сын Человеческий приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами (Мк. 8: 38; ср.: Дан. 7: 13–14). Гражданину, который полагается на систему земной справедливости, следует помнить, что безгрешный Иисус Христос стал жертвой человеческого «правосудия», которое явилось в какой-то мере реакцией «поколения века сего» на те некомфортные ценности, которые возвестил Мессия.

Две пары ценностей, которые кладутся на противоположные чаши весов, – позор сейчас и слава в ангельском мире, «весь космос» и одна бесценная душа – свидетельствуют о том, насколько малозначительны страдания ради креста Христова по отношению к вечной жизни.

Иисус Христос не скрывал, что в мире мы будем иметь скорбь (см.: Ин. 16: 33). Скорбь эта приходит не потому, что Христос пришел в мир. Жизнь по плоти является причиной скорби (см.: 1 Кор. 7: 28). Святой Кесарий Арелатский (ок. 470–543) замечал, что «человек губится любовью к себе» и, напротив, «самоотрицанием он себя обретает».

Что значит в таком случае «отвергнуться себя»? Святитель Тихон Задонский говорил: «Сделаться иным, чем прежде был, не по естеству, но по внутреннему состоянию: сребролюбцу отречься от сребролюбия, славолюбцу – от славолюбия, блуднику и прелюбодею – от нечистой похоти, гневливому и злобному – от гнева и злобы, гордому – от гордости, немилостивому – от жестокосердия своего, – словом, злонравному от злонравия своего отречься». Отвергнуться себя значит переменить свой нрав, уйти с тернистой тропы греха, встав на царственный путь следования за Христом. «По этому пути ступают двумя ногами, то есть смирением и любовью» (святитель Кесарий Арелатский). Смирение – это первый шаг, сделал его – начал путь восхождения к небу. Добровольное подъятие своего креста – это не страдания из-за Бога, а добровольный подвиг во имя Бога.

Что значит «отвергнуться себя»? Сделаться иным, чем прежде, – не по естеству, но по внутреннему состоянию

Царство Божие для одних – тайна (μυστήριον – см.: Мк. 4: 11), а для других – видимая реальность (см.: Мк. 9: 1). Оно незаметно сеется, как горчичное зерно, постепенно превращаясь в раскидистое дерево (см.: Мк. 4: 30–32). Оно так и остается неузнанным до времени (см.: Мк. 4: 26–29) для тех, кому «бог века сего» ослепил ум (2 Кор. 4: 4). Но раз некоторые из стоящих здесь… не вкусят смерти (Мк. 9: 1), значит, лицезрение этого Царства, вкушение его духовных благ возможно уже при жизни, стоит лишь только очистить око души, чтобы увидеть, и уши открыть, чтобы услышать (см.: Лк. 8: 8, 10; ср.: Иез. 12: 2; 1 Ин. 1: 1–3).

Какие бы силы ни угрожали нашей жизни, они ничто по сравнению с мощью Творца неба и земли (см.: Мк. 9: 1). Его Сын грядет с силою и славою великою (Лк. 21: 27). Он ради нас идет на крест, указывая путь вечной жизни. Он – первенец из умерших, который воскрес из мертвых (1 Кор. 15: 20). Его победное знамение креста ведет нас к нетленной славе.

Бог, богатый милостью, по Своей великой любви… и нас, мертвых по преступлениям, – писал апостол Павел, – оживотворил со Христом… и воскресил с Ним, и посадил на небесах… дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе (Еф. 2: 4–7). Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Иеромонах Ириней (Пиковский)
Источник: Сретенский монастырь

Просмотрено (73) раз