Как христианину относиться к болезни и смерти?

Стоит ли бояться смерти? Почему болезнь – всегда момент Божьего посещения? И как испытания учат искренней молитве? Отвечает иерей Николай Тихончук.

– Сегодня люди особенно стали бояться смерти — потому что о ней вдруг заговорили во весь голос на фоне пандемии. И это коснулось также среды верующих… Чем вы как священник и медбрат можете утешить людей от этих вызывающих панику мыслей?

– Смерть – это непостижимая для нас тайна и она страшит, потому что за ней неизвестность. Мы воспитаны так: мы последние грешники, и даже если каемся, то нас все равно ждет строгий Суд Божий. Такими мыслями мы загоняем себя в тупик, из которого трудно выбраться и увидеть Бога не только как Судию, но и Того, Кто хочет быть с нами, Кто, на самом деле, не хочет с нами расставаться, но пребывать в общении, делиться радостью бытия. Вот как на иконе Святой Троицы Андрея Рублева: Бог Троица восседает за трапезой, и у этого стола, как вы знаете, есть всегда свободное место для вас, для меня и для каждого из нас. Он нас приглашает разделить с Ним общую Чашу веры и жизни. Он потому и стал Человеком и разделил с людьми этот путь. Иногда такое восприятие Бога теряется, а ведь Он любит нас и хочет, чтобы мы имели жизнь, и имели ее с избытком. Поэтому стараться увидеть Бога как любящего Отца – важно.

Он умер за нас на кресте из любви. Мы ведь помним разбойника, который сказал искренне и просто всего одну фразу, и Господь ввел его в рай. Бог не требует от человека, как мне кажется, многого. Вера – главное, что Бог ищет в нас. Веру в Бога, Который воскрес и готов нас ввести в жизнь вечную. Ведь вся вера апостольских веков – вера не в Грозного Судию, а в Бога воскресшего, дарящего надежду и который вдохновляет нас на жизнь, а не на смерть. На этом построено вся Благая весть.

Православное богослужение построено на теме воскресения во Христе и спасения. И мы говорим, что смерти нет, потому что она разрушена. Это измерение христианской веры как-то со временем заняло не такое важное место в жизни верующих, как в первые века. А ведь это основание нашего упования – Христос воскресший. И если мы не верим в Христа воскресшего, вера наша тщетна. Он разрушил ад и дает нам надежду на жизнь вечную.

Вот такой веры нам часто не хватает, а мы погружаемся в языческую стихию боязни смерти. Не должны такие вещи нам быть близки. Если смерть нас и пугает, будем вспоминать Христа воскресшего. Вспомним прекрасную икону Сошествия во ад, где Спаситель держит за руки Адама и Еву, и буквально вынимает в их лице все человечество из этой смертельной тьмы и тоски. Вот для этого Он пришел – чтобы никто не остался в погибели. Мне кажется, вот с такой верой и надеждой стоит смотреть на смерть. Смерть – печальна. Она полна слез. В ней мы расстаемся с любимыми. Но мы верим, что это расставание во Христе будет преодолено.

– Вы не раз видели смерть, в том числе, и в реанимации. Как лично вы переживали это? Какие мысли посещали вас в такие моменты?

– Вспоминается одна история. У одной женщины было редкое заболевание, которое приводило к постепенной атрофии мышц, благодаря которым наша грудная клетка приходит в движение, и мы дышим. Пациентка умирала у меня на руках. Она угасала постепенно. В течение двух месяцев я находился все время рядом с ней. Она осталась у меня в памяти, потому что была абсолютно неверующей. Она оказалась перед священником в моем лице (но не знала об этом, так как я перед ней был в качестве медбрата). Я думал: может, мне поговорить с ней о Христе, помолиться рядом? А потом решил, что не стоит пользоваться слабостью человека, потому что это может вызвать разную реакцию, отторжение например. У человека должно быть свободное желание обратиться к Богу.

Как помочь человеку на его последнем отрезке жизни найти опору, веру, найти Христа? Как дать надежду и радость? И у меня до сих пор нет ответа. И я не знаю правильно ли я поступил. Когда она стала задыхаться, ей было не больно, потому что были обезболивающие, но это все равно не очень приятно: человек хватает ртом воздух, постепенно перестает дышать. Как рыба, выброшенная на берег… Я взял ее за руку и про себя читал молитву. Мы смотрели друг другу в глаза, довольно спокойно. Мне хотелось сопроводить ее в последний путь и доверить ее душу в руки Божии, чтобы Господь ее принял. Не знаю, почему так случилось и почему мы с ней встретились. Но Бог нам, христианам, доверяет свидетельствовать о Нем в этом мире. Он хочет, чтобы мы были как Он, с теми людьми, которые страдают. И вот я оказывался рядом с такими людьми в госпитале, потому что они заболели, а я – потому что работаю здесь как медбрат. Быть рядом с умирающим – это возможность для меня помолиться о нем, просто быть рядом. Просто быть-существовать для другого, это уже служение.

– Почему святые отцы называли болезнь моментом Божьего посещения? Ведь если подумать, то когда болеешь — все мысли вокруг недуга, и бывает трудно сосредоточиться на духовном.

– «Чем больше скорбь – тем ближе Бог», – есть такая поговорка. Наверное, потому что в любом страдании мы уподобляемся Христу. Однажды я дежурил в ночную смену в реанимации. Там лежал мужчина, больной ковидом. Я почувствовал буквально, что больной передо мной – как Христос на кресте. Вижу его, лежащего, с распростертыми руками, через которые он подключен ко всем системам жизнеобеспечения. Рядом стоит машина для фильтрации крови, ИВЛ… Он буквально был распинаем своей болезнью. Внешне он выглядел как страдающий, умирающий в агонии Христос на кресте.

Мне кажется, Господь дает человеку в болезни понести Его крест, приблизиться к Нему в страдании. Я не знаю, почему, но в этом и есть тайна нашего спасения. В этом есть таинственное приобщение к Христу. Именно так можно попытаться понять и принять те испытания, что выпадают на нашу долю.

– Как относиться к тяжелой болезни самому человеку или к тому, если тяжело заболел близкий? Иногда христианин ропщет: ну почему, Господи? Действительно, мы ведь ищем в Боге защиты, а жизнь и без того полна трудностей, и болезнь — всегда тяжелый удар.

– Болезнь выбивает нас из привычной колеи. И мы находимся в полной растерянности, потому что привычный ход событий просто рушится. Наверное, это посылается Богом для того, чтобы нас как-то подвигнуть к живой, настоящей молитве и искреннему общению с Господом. Часто даже в богослужебной молитвенной практике мы удовлетворяемся внешней формой, увлекаемся внешним. Говорю о себе, прежде всего. Да, я молюсь, но Бог ждет от меня того, что я Ему дам мое сердце, в котором могут прорасти семена подлинной веры. А это может произойти только благодаря тому, что мы входим в подлинное общение с Ним. Порой оно происходит с нами в опыте болезни. Молиться, когда все не все так уж и плохо в твоей жизни — просто. Но когда ты чувствуешь себя на грани какой-то проблемы, молитва совсем иная. Думаю, что это молитвенное чувство знакомо многим из личного опыта. Болезнь можно сравнить с натянутыми гитарными струнами. Когда они не натянуты, не получается чистого звука, и инструмент не звучит. А когда все наши чувства находятся в напряжении, в болезни, например, то они звучат не фальшиво, а подлинно и искренне. Наверное, этого и хочет Бог: чтобы мы, проходя испытания, научились входить в подлинное общение с Ним.

Царство Божие наступает именно тогда, когда мы действуем и поступаем как Он бы действовал и поступал на нашем месте. И вот только тогда каждый христианин сможет смело и дерзновенно сказать вслед за апостолом Павлом: «И живу уже не я, а живет во мне Христос. И пока я живу на земле, я живу благодаря вере в Сына Божьего, полюбившего меня и отдавшего себя в жертву ради меня». (Гал 2:20)

Иерей Николай Тихончук
Беседовал Владимир Басенков
Источник: Православная Жизнь

Просмотрено (269) раз